Всякие))

[|Seuji*s Brothers|]

отсюда

+32

отсюда

отсюда

автор

автор

автор

автор

автор

автор

автор

автор





Все один автор



Один автор

автор

автор













Все один автор

автор

автор

автор





Тоже один автор

автор

автор

@темы: юмор, фанарт, персонажи

---

Фильм! Фильм! Фильм!

[VanilLemon Sky]

Надеюсь это обращение не посчитают неуместным. На рутрекере выложили в хорошем качестве надеюсь и переводе долгожданный фильм. Давайте посидируем и насладимся тем, что так долго ждали)))

@темы: новости

---

С наступающим. граждане!:)

[Они-кис-кис]

С авиками у нас в соо всё в порядке, а вот обоев самопальных как-то выкладывают маловато посему мну предлагает вам для новогоднего настроения - новогодние же обойки! Извиняюсь что охватила не всех персов, но самые главные вредины отметились надеюсь, что вам понра


Номер 1. Акэти-доно -сама -лапа! Акэтей будет довольно многа, хотя хороших скринов с ним мало, вечно то глаза в кучу, то рот перекосоеблен

Хрустальная веточка омелы какбэ намекает, что Акетич не против, шобе его поцеловали


Akechi_1 by ~SiberianCat on deviantART

Для фанатов йозового и сиреневого:)


akechi_2 by ~SiberianCat on deviantART

Акетич какбе спрашивает: ну, уважаемые фанаты, и кто из вас рисунет подарить мне на НГ сердце?:)


akechi_3 by ~SiberianCat on deviantART


Акетская открыточка:) возможно для Завхоза...:)


akechi_4 by ~SiberianCat on deviantART


Скрины кончились, в ход пошел артбук:)


akechi_5 by ~SiberianCat on deviantART


"А я такой холодный, как айсберг в акияне-е-е-е...." ))


akechi_6 by ~SiberianCat on deviantART


Номер 2. Номером вторым у нас идет Нохимэ-сама, ибо ня и кавай!:)

Вариант суровый - с пистолетом:)


Nohime_1 by ~SiberianCat on deviantART

Вариант новогодний - с огоньками:)


Nohime_2 by ~SiberianCat on deviantART


Вариант каноничный - с бабочками:)


Nohime_3 by ~SiberianCat on deviantART


Третий по порядку, но отнюдь не по значению - Фиялка-доно!!!!!:)):


"А я - тоже холодный, как айсберг в акияне!!! А ну харэ палить на Акети, фсе дружно кинулись греть МЕНЯ!!!"


Hanbei_1 by ~SiberianCat on deviantART


Одна из наиболее сексуальных запчастей Ханбея:) Для самых отмороженных фанатов...:)


Hanbei_2 by ~SiberianCat on deviantART


"Тоетоми!!!! Где мои подарки, тваюмать??!"))))


Hanbei_3 by ~SiberianCat on deviantART


Ня и кавай:)


Hanbei_4 by ~SiberianCat on deviantART


Ну, и далее по списку, граждане положительные, но глубоко обаятельные:) Еще раз извиняюсь, что не охватила всех



Date_1 by ~SiberianCat on deviantART


Date_2 by ~SiberianCat on deviantART


Katakura by ~SiberianCat on deviantART


Motochika by ~SiberianCat on deviantART

@темы: фанарт, другое творчество, персонажи

---

ЛЮДИИИИИ!!!!

[Они-кис-кис]

А чо все спят??????

последняя вечеринка уже на торрентах!!!!!

www.nyaa.eu/?page=torrentinfo&tid=268981

---

Проиграть белыми. By Meow

[meow-fix]

Название: Проиграть белыми
Фэндом: Sengoku Basara
Автор: Meow-chan
Жанр: ангст, немного психодел.
Персонажи\Пары: Тёсокабе, Мори, Тёсокабе/Мори и наоборот
Отказ от прав: Мяу ничего не принадлежит
Предупреждения: Не бечено, но проверено вордом. Написано после просмотра аниме – в игру не играла. Антиисторическое АУ в котором учитывается, что Мори старше Тёсокабе, но полностью не учитывается, что он не дожил до правления Токугавы. Небольшой спойлер SB-3,
4475 слов.
Рейтинг: PG-13
Статус: закончен

Проиграть белыми-ссылка

@темы: фанфики

---

С тяпницей, народ!:)

[Они-кис-кис]

По-моему, такого не было

@темы: официальный арт, персонажи

---

Новогодний фест

[Basara Fest]

Давайте соберемся в честь праздника вместе и пополним фандом новыми и интересными работами!
Участие свободное, форма свободная, присоединяйтесь, жгите, дарите людям радость!

<div align="center"><a href="http://www.diary.ru/~basara-fest/"><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/8/9/9/2899867/72626177.jpg"></a></div>

@темы: объявления

---

AMV Масамуне/Ханбей

[Kamishiro_Rize]

Дико извиняюсь за косяки, я все их вижу и знаю, просто система мало того что тормозит сама по себе, и любой видеоредактор отказывается работать, зависает каждые несколько минут, ни вырезать нормально кадры, ни даже остановить в нужном месте, так еще и формат .mkv, в котором у меня Басара, даже после перекодировки не хочет идти ни в одном видеоредакторе, тормозит, картинка каждые несколько секунд замирает, звук прерывистый, но желание воплотить эту идею оказалось сильней, я долго мучилась, и вот максимум, что удалось выжать из моего Mpeg Video Wizard (другие редакторы вообще отказывались воспроизводить). Когда добавлю памяти, доведу клип до ума, возможно... а пока еще раз прошу прощения за дикие косяки, но желание сделать это было сильнее меня

Название: Я пригласил тебя на танец
Фандом: Sengoku BASARA Ni
Автор: Tiky
Пейринг: Дате Масамуне/Такенака Ханбей
Жанр: Драма, ангст, romance, недо-death

@темы: клипы

---

Мицу в юкате...

[Verdemal]

...гуляет в лесу.

Люблю Мицу, люблю косы, люблю юкату, люблю лес, делюсь результатом

Mitsuhide - LuciuS (я)
фотографии и обработка - Tatsumi Nikolaeva


Please show me more by ~LuciuS-Akechi on deviantART

+2

Sengoku Basara - Mitsuhide by ~LuciuS-Akechi on deviantART


silence by ~LuciuS-Akechi on deviantART

@темы: косплей

---

[северный ветер~]

Увидела и не смогла пройти мимо

Автор - 狐皮

ещё немного того же автора

@темы: фанарт

---

Новая повесть от кошки (но не о кошках:)

[Они-кис-кис]

Итак, дорогие сообщники, меня благополучно продолжает переть, а моя бета :Азиль: продолжает ложить класть свою психику на алтарь моих котоглюков В связи с чем и предлагаем вашему вниманию новую историю про Акэти, ирисы, дождь... ну и Кодзюро-сама там тоже будет, куда ж мы без Завхоза



Автор: Они-кис-кис
Бета: Азиль
Жанр: 79% стеба, 21% яойного романса
Рейтинг: PG-15
Фэндом: Sengoku Basara.
Статус: закончен.
Отказ от авторских прав: кошки - твари гордые, им ничо не нада!

Саммари: этот фик рассказывает о том, до чего может довести человека плохая погода! Вот, к примеру, Акэти-сама: стоило лишь заморосить дождику - и наш бесценный натуральный блондин тут же впал в депрессию! А потом - в алкоголизьм! А потом... ну. в обчем, там еще много чего было

Предупреждение: при желании в описанных мною событиях можно накопать и АУ, и ООС, и вообще всё, что хотите.

Повесть об ирисах

Цую - время, когда любовь становится необоримой, как плесень.
Наканиси Сусуму

1.

...А к началу июня - ирисы успешно довели Акэти Мицухидэ до депрессии!
Ирисы стали появляться в последних числах апреля (когда они, собственно, и начинают цвести). Точнее, не ирисы, а - ирис. Всегда один-единственный, и непременно - со стеблем, обернутым в листок дорогой бумаги тие-гири с тиснением в виде снежинок.
Первый ирис обнаружили в Овари привязанным к воротному кольцу посредством шелковой ленточки. Ирис был небольшой и бархатно-фиолетовый. Прилагавшийся к нему листок оказался пуст; но, судя по количеству золота, которое дерут за бумагу такого качества, - подношение предназначалось явно не старшей помощнице младшей посудомойки!
Однако Нохимэ с Оити дружно скривили губки: ирис - вообще цветок мужской, так что нечего порядочных девушек сюда припутывать! Ранмару в силу его детского возраста поклонников иметь не полагалось. Касаемо себя же Ода Нобунага прекрасно знал, что - цветы окрестные самураи ему принесут разве что на могилку...
Методом исключения вычислив, кому предназначался подарок, демон-князь покрутил цветочек в пальцах и - передал его Акэти Мицухидэ.
Акэти хмыкнул, поставил ирис в вазочку и забыл о нем. И вспомнил только на следующее утро...
...когда под дверью своей комнаты обнаружил - ирис номер два. Большой и ослепительно-белый; фестончатые лепестки его на изгибах слегка искрились, будто снег под солнцем.
Листок, оборачивавший стебель ириса, - был тоже белоснежный. Без единого иероглифа.
Акэти задумчиво воткнул сегодняшний ирис в вазочку ко вчерашнему. Нохимэ и Оити в кои-то веки заключили между собой перемирие, дабы с неженственным азартом побиться об заклад: появится в Овари завтра утром третий ирис, или нет?
Выиграла Оити, всегда старавшаяся думать о людях хорошо. Ирис - появился. Темно-пурпурный и в обертке без подписи, он был засунут под подпругу лошади Акэти (которую тот, вернувшись с ночной вылазки, бросил нерасседланной посередь двора, понадеявшись на слуг).
С тех пор ирисы обнаруживались в Овари каждое утро, в количестве одной штуки и в сопровождении девственно-чистого листка бумаги. Первое время их норовили подкинуть так, чтобы адресат не вызвал сомнения, но потом стали просто оставлять где-нибудь во дворе, а то и вовсе - под воротами. Обитатели замка быстро усвоили, что их святая обязанность - с подобающим уважением вручить очередной цветочек Акэти-сама, - ухитрившись при этом не лыбиться. За смехуечки над его личной жизнью, и без того идущей наперекосяк, Мицухидэ, не задумываясь, располосовал бы и самого Нобунагу...
Так вот, ирисы и довели Акэти до отчаянья! Ладно, если бы это продолжалось неделю. Ну, две... Но - месяц кряду? И все это время - ни малейшего намека на более решительные действия со стороны «таинственного» поклонника? Хоть бы пару ласковых кандзи черканул... можно подумать - Датэ ему обе руки переломал на спарринге!
Тем временем весна прошла, и начался июнь. Ирисовый марафон завершил первый свой месяц, и перевалил на второй...
Акэти Мицухидэ - все глубже погружался в темные воды депрессии.

2.

Дождливое июньское утро лениво красило нежным светом желтые нобори Оды Нобунаги. Раздраженно поглаживая усы, демон-князь наблюдал, как по склону взбирается к нему всадник на кряхтящей от тяжести лошади.
- Ну, блин, Хидеёси-доно! Тебя только за смертью посылать! - Недовольно заметил Ода. - Договаривались на семь утра вообще-то!
Подтверждая его слова, Такэда Сингэн на противоположной стороне поля боя - показывал на часы (честно выигранные у Хамбэя в «подкидного»), и укоризненно грозил врагам кулаком.
Тоётоми Хидеёси спешился, давая роздых своему коню. Отвесил извиняющийся поклон:
- Прости великодушно, Нобунага-доно. Мой... Мои домашние такой скандал закатили с утра пораньше, - и не хочешь, да задержишься... А где же Акэти-доно?
- Его не будет! - Отрезал Ода. - Где Такэнака?!
Тоётоми в ответ - пожал могучими плечами:
- Надо полагать, там же, где и твой вассал...
Соболиные брови Оды изумленно поползли под клювообразный налобник его шлема:
- Ты хочешь сказать, что Хамбэй - тоже третьи сутки кряду квасит в «Семи кавайных ёкаях»?! С его-то никакущим здоровьем?! Как ты мог такое допустить, Хидеёси?!
- Э-э... Вообще-то я имел в виду, что Хамбэй-доно сейчас у себя дома, в Осаке... во всяком случае - был там, когда я его покидал!
На внушительное чело Тоётоми набежала тень, знаменующая, что задержавший его скандал непосредственно связан с Такэнакой.
- Тэкс. - Кисло сказал Ода. - По ходу, мы сегодня опять выступаем ограниченным составом.
- Как и на прошлой неделе... - Подтвердил Тоётоми.
- И на позапрошлой - тоже...
- А что поделаешь, Нобунага-доно? Возраст у них сейчас такой...
Оба полководца устремили утомленные взоры в пасмурное июньское небо, и посетовали в унисон:
- Черти бы побрали эту ветреную юность с ее тонкой душевной организацией!

3.

Отсутствие Акэти Мицухидэ на поле боя объяснялось просто. Удручённый ирисами, он объявил забастовку.
Натурально, хитрый вассал Оды Нобунаги - не явился пред темные очи своего сюзерена, и не ляпнул ему открытым текстом: «Ода-сама, меня все достало, меня никто не ценит, и вообще - у меня депрессия, так что - шли бы вы лесом вместе с вашей Эпохой Смут!» Нобунага был мужик суровый, и за подобный демарш запросто мог наградить верного вассала - рукоятью меча по затылку, причем публично. Нет, Акэти поступил куда хитрее!
С утра пораньше он ввязался в первую попавшуюся стычку (стычка попалась очень быстро, ибо - Эпоха Смут же, сами понимаете). Затем он вполне достоверно подставился под удар первому встречному бойцу (встречным оказался Маэда Кейдзи, добрейший парень; но видать, именно в тот день - Кейдзи тоже жизнь допекла!).
Честно заработав длинную царапину на бицепсе... - то есть тьфу! - честно заработав резаную рану черезо все предплечье правой (рабочей!) руки, Мицухидэ вышел из боя и примчался в Овари. Здесь он, художественно обливаясь кровью, предстал перед демоном-князем, и простонал:
- Всё!.. У меня - шок, коллапс и потеря крови в шесть литров! И вообще - я умираю!..
После чего - очень реалистично рухнул без чувств (в течение месяца Мицухидэ добросовестно наблюдал, как проделывает сей фокус Оити, отлынивающая от работы по дому, и тренировался вечерами перед зеркалом).
Ясен пень, после такого шоу Оде ничего не осталось, кроме как отпустить своего незадачливого вассала - домой, в замок Сакамото. Типа - на излечение...

4.

Поистине печально время цую, время сливовых дождей! Круглосуточно рыдает небо; садовые дорожки превращаются в ручьи, а клумбы тонут в грязных лужах. Плесень на томике любимых стихов и отсыревшее постельное белье - тоже не улучшали настроения Акэти Мицухидэ...
Хотя - первые дни своего «отпуска» Акэти проводил весьма недурственно. Ночами напролет перечитывал книжки из домашней библиотеки, а потом - безвозбранно дрых до обеда. Спалил в камине энное количество хокку, посвященных некоему благородному воину с садоводческими наклонностями. Милостиво снизошел до мастер-класса по фехтованию, на который его развели юные сыновья местных феодалов. Рубились, естественно, на деревяшках, ибо одна боевая коса Акэти весила примерно как среднестатистический японский подросток, и травмы противнику наносила сообразно своему весу... Да, еще Мицухидэ испортил зАмковую кошку, дозволив ей лопать рыбу со своей тарелки и спать у себя в ногах (после чего сия тварь охамела, отказалась питаться мышами, и переселилась из кухни в хозяйские покои).
В целом - депрессивный вассал Оды Нобунаги в кои-то веки отдохнул душой, отоспался, и даже чуть-чуть отъелся на домашних харчах. Самурайские дочки со всей округи яростно строили ему глазки, возмечтав заполучить в мужья (на худой конец - в любовники) почти единственного во всей Японии натурального блондина. Блондин, однако, был настроен необщительно, и жаркие женские взоры бессердечно игнорировал...
Ибо - по ночам ему упрямо снились суровые карие глаза Катакуры Кодзюро... и - если бы только глаза! На беду Акэти, в организме Катакуры имелось еще много чего соблазнительного, начиная со шрама на левой скуле и заканчивая... ох, не будем вдаваться в интимности!
Последней каплей стал рассветно-розовый ирис, который Акэти обнаружил на своем подоконнике. Находка совершилась лишь на пятый день по приезде в Сакамото; видать, шрамированный обожатель то ли не сразу узнал, куда сбежал объект его воздыханий, то ли - за делами всё не мог выбраться из Осю...
И тогда Акэти Мицухидэ решил прикончить свою депрессию универсальным мужским способом. А именно - утопить ее к чертям собачьим!

5.

- П-п-п-пусти-ите-е-е!!.. - Прохрипел несчастный буси (от удушья - багровый и исходящий слезами). Ноги его болтались в метре от пола, спина была намертво втиснута в стену, а на горле - хищно смыкались тонкие пальцы, затянутые в лиловую перчатку с длинным вычурным крагом. Без видимого труда удерживая беднягу на вытянутой руке, Акэти Мицухидэ с ледяным спокойствием понаблюдал за его мучениями, и ласково сказал:
- Ежели ты, паскуда редкостная, еще хоть раз ляпнешь какую-нибудь гадость про Дракона, Осю или Правый глаз, - я тебя удавлю твоими же кишками!
За происходящим задумчиво наблюдал вышибала. С одной стороны, вышибалу терзал профессиональный долг. А с другой - Акэти-сама, в отличие от некоторых, - по крайне мере самурай! Вы же не хотите, чтобы «Семь кавайных ёкаев» ославились на всё Канто как заведение, из которого выкидывают порядочных людей?!
Местные девушки нетяжелого поведения гипнотизировали Акэти восхищенными взглядами, рассчитывая, что после скандала тот подобреет и обратит на них внимание. Улыбки девушек - дополнительно остужали энтузиазм вышибалы: как известно, на свете нет ничего страшнее, чем женщина, у которой отняли ее шанс (вернее - вышвырнули на улицу под дождь)!
Аккуратно, - будто стеклянного, - Акэти поставил буси на пол (тот стёк по стенке, захлебываясь кашлем). Тут же забыв о своей выходке, побрел к стойке, - пьяно покачиваясь, и озираясь в поисках очередного приключения...
Однако сегодня в кабаке «Семь кавайных ёкаев» всё шло, как обычно. Народ пил (а некоторые - даже закусывали). Хозяин за стойкой смешивал очередную «кровавую Марико». Вышибала постепенно задремывал. В темном углу три ронина тихо лупили четвертого, - за то, что тот обозвал их бомжами. А за дальним столом в одиночестве глушил самое дешевое сакэ - безмолвный и безликий ниндзя Фума Котаро.
Фуму Акэти знал. Ниндзя он был крутой, но ему катастрофически не везло с нанимателями: то они гибли в бою с соседним даймё, то подпадали под проклятие, то с ними случалась еще какая-нибудь пакость. В свое время Фума являлся наниматься и к Оде, - но демон-князь не рискнул искушать судьбу, и тактично послал невезучего синоби куда подальше...
Акэти же в настоящий момент уже пребывал в том состоянии духа, когда истинному самураю - Фудзияма по колено. Поэтому он бесстрашно плюхнулся на скамью напротив Фумы, и поинтересовался:
- Чего сидим, с фига ли квасим?
С трудом оторвав взор от крошек на столешнице, безмолвный ниндзя ответил:
- Мне - трындец.
После чего он попытался уснуть в салате; но так как салат отсутствовал, то Фума просто уронил голову на стол, звонко стукнувшись лбом. Акэти безжалостно тряханул его за плечо:
- В каком смысле - трындец?
Фума помотал головой, отгоняя опьянение. Подперся для надежности локтем и объяснил:
- Сегодня я отказался выполнить заказ, Акэти-доно. Первый раз в жизни! И, как вы понимаете, - в последний... Моей карьере - крышка! Я больше недостоин высокого звания главы нашего клана! Я вообще ничего не достоин...
- Мда-а... - Протянул Акэти, озадаченный тем фактом, что кого-то могут терзать проблемы, более весомые, чем неудачная любовь. Шваркнул на стол пару кобанов и обернулся к официантке:
- За такое по-любому надо нажраться! Эй ты, холера в одангах! Ну-ка, убери со стола этот компот, и тащи уже нормальную водку!


6.

- К-котаро-кун! Ну дак, может, ты уже расскажешь, чего тебе там такое наказ... наска... на-за-ка-за-ли? А?..
- Н-н-н-н-н-н-н-н-н...
- Э-эй! Котаро, не вырубайся!..
- Н-н-н-н-н-не могу, Мицухидэ-кун!..
-Па-ачему не можешь???..
- В-во-первых, Мицухидэ-кун, я - пьяный... А в-во-вторых... Мне... с-с-СТЫДНО!..
Диалог двух новоиспеченных друзей происходил на свежем воздухе, - ибо вышибала «Семи кавайных ёкаев» был согласен терпеть выходки Акэти, пока тот буянил в одиночестве. Но когда к нему присоединился Фума - хозяин заведения не выдержал, и сладкая парочка отправилась прямиком за дверь.
Теперь они сидели под забором, над которым живописно нависала глициния. Сквозь резную листву обильно сыпал ночной дождь, но парням было пофиг.
- Да ла-адно! - Заржал Акэти, и пихнул Фуму локтем в бок. - Давай колись уже!
- Тебя. - Раскололся Фума, и попытался уронить голову на плечо Акэти, дабы наконец заснуть. Самурай возмущенно отпихнул от себя пьяненького синоби:
- Чево? Кого?! Меня??! КТО????!!!!
Фума - жестами попытался изобразить нечто вроде высокой прически у себя на голове.
- Поконкретнее! - Рявкнул Акэти. - Телепаты в отпуске, блин!
- Мацунага. - Собрав в кулак остатки воли, Фума сел почти прямо и заговорил вполне внятно. - Мацунага потребовал, чтобы я доставил ему - тебя. Живого, целого и невредимого.
После этого он с чувством выполненного долга повалился всем корпусом на колени Акэти и сладко захрапел.
Акэти аккуратно переложил спящего на тротуар, выбрав местечко посуше. Встал и побрел прочь, глубоко уязвленный услышанным. Какой-то там, прости ками, Мацунага!.. Имел наглость возжаждать - ЕГО!.. Акэти Мицухидэ, непобедимого, как цунами, и прекрасного, как сакура в цвету!.. Вот же хамская рожа!.. Он ему что - меч, или статуя, или еще какая антикварная развалина?!..
Короче говоря, информацию, полученную от Фумы, надо было обдумать. А чтобы лучше думалось, следовало что? - правильно! Выпить! В «Семь кавайных ёкаев» его сегодня уже не пустят; значит, придется топать до «Граненой чашечки для сакэ»...


7.

...И всю ночь напролет - снились ему карие глаза Катакуры Кодзюро и солнечные блики на влажной листве. Снился тот чудесный мартовский день, когда он... когда они... ну, - в общем, когда у них уже почти срослось! Только во сне Кодзюро был куда настойчивей и изобретательней, чем наяву...
С неимоверным трудом Акэти вырвался из пут сна (настолько сладостного, что аж слезы на глаза навернулись: ну почему в реальности - у них с Кодзюро всё было совсем не так?). Помассировал виски, отгоняя похмельную мигрень. Сел на постели, и удивился.
Постель оказалась подозрительно европейского фасона. В смысле - не татами и футон, а - кровать, перина, одеяло с «ушами», перевязанными бантиками, и подушки с кружавчиками. Прочая обстановка в комнате была также по большей части гайдзинской.
Акэти Мицухидэ печально вздохнул и дал себе суровую самурайскую клятву - бросить пить! Совсем, и прямо с сегодняшнего дня! Это ж надо - так нахрюкаться, чтобы проснуться в спальне Такэнаки! Хорошо еще, что хозяин спальни не возлежит рядышком под тем же одеялом, во был бы цирк...
Даже не пытаясь вспомнить, каким макаром его вчера занесло в Осаку вместо Сакамото, Акэти вылетел из-под одеяла и лихорадочно принялся одеваться, - благо рядом на стуле обнаружились и лиловые хакама, и беленькая майка-алкоголичка; всё чистое и отглаженное. Шипастые наплечники, тщательно надраенные, бодро сияли вопреки дождливой серости утра (обычной для сезона цую)...
Одевшись, Акэти поплескал в лицо водой из рукомойника. Машинально глянулся в висевшее рядом зеркало: платиновые волосы, серые глаза, синюшные круги под ними, землистый «румянец» на скулах... кр-р-рысавец, блин! Хорошо, хоть Катакура его сейчас не видит...
Крутясь по комнате, он старался не шуметь, однако у Такэнаки, видать, слух был острее собачьего.
- Акэти-доно! - Донесся снизу мелодичный голос Хамбэя. - Не будете ли вы так любезны составить мне компанию за утренним чаем?
Стиснув зубы, Мицухидэ распрощался с надеждой удрать по-английски через окно. Пригладил волосы, надменно выпрямился, и шагнул за порог спальни...

8.

Янтарный чай стыл в изящной белой чашечке. Кругленький чайник деловито исходил паркОм. Акэти Мицухидэ оглядел стол с любопытством: чайная церемония в исполнении Хамбэя изрядно отличалась от каноничного варианта. Например, среди плошек с омогаси возвышалась склянка с загадочной субстанцией - цветом ярко-красной, как паста анко, но вместо фасолин в ней плавали цельные ягоды клубники. На одной тарелке с моти лежали ломтики лимона (для украшения, что ли?) А еще на столе стоял фарфоровый кувшинчик с молоком (ну, это, наверное, Хамбэю для больного горла)...
- Такэнака-доно, покорнейше прошу вас простить мое вчерашнее... э-э... поведение! - Наконец вспомнил Акэти про этикет. - В свое оправдание могу сказать, что у меня были крайне веские причины так нажр... напиться!
- Охотно вам верю. - Кивнул Хамбэй. - Более того, вчера я с удовольствием присоединился бы к вам, кабы здоровье позволяло... Попробуйте клубничное варенье, Акэти-доно. Правда, без привычки оно может вам показаться более сладким, чем принято...
Не без опасения Акэти отправил в рот ложку с красно-ягодной субстанцией. С одной стороны - да уж, непонятно, как с него губы не слипаются! А с другой...
- ...по мне так - вполне приятный вкус, Такэнака-доно! Надо же хоть чем-то подсластить жизнь, коли нету в ней счастья!
- Вижу, вы меня понимаете, Акэти-доно... - Хамбэй печально опустил ресницы. - Что поделаешь, коли вкусная еда - самое доступное из удовольствий. Счастлив тот, кто может черпать силы в обоюдной привязанности; но люди одинокие и непонятые - вынуждены искать удовольствие в вещах простых и повседневных. В сладостях, хотя бы...
«То-то ты на эти сладости так налегаешь - аж весишь меньше, чем одна моя коса!» - съязвил мысленно Акэти, а вслух - хмуро возразил:
- Одиночество, Такенака-доно, это еще не самое скверное. Когда ты один, тебе, по крайне мере, хоть никто нервы не мотает. А вот - когда появляется такой... обожатель, блин! Которому и хочется, и колется, и даймё не велит!..
- Война ожесточает души, огрубляет нравы и обесценивает чувства. - Задумчиво сказал Хамбей. - Увы, Эпоха смут - не время для любви!
- Ну, по-моему, в жизни всегда есть место легкому флирту... Другое дело, если предполагаемый избранник - бестолочь тормознутая!
Хамбэй в ответ лишь грустно поджал губки (изящно подведенные бледно-розовой помадой). Великий стратег Тоетоми Хидеёси - явно мог порассказать о «тормознутых бестолочах» не меньше, чем верный вассал Оды Нобунаги...
Внизу загалдели голоса и заскрипели ворота: армия Тоётоми возвращалась с разминочной утренней войнушки. По лестнице бодро прогрохотали гэта уникального для Японии 50-го размера; затем взорам парней предстал и сам Хидеёси:
- Что, ребятки, всё чаи пьянствуете? А там в Осю ТАКОЕ творится!
- Что?! - Акэти от нервов едва не опрокинул свою чашку. Темные глаза Хидеёси искрились лукавством:
- Вы не поверите, но у Катакуры-доно сперли его меч! Они с Датэ даже на битву сегодня утром не явились; вернее - Датэ нарисовался в одиночестве, и обхамил нас с Одой по-всякому... как будто мы в этом виноваты!
Хамбэй скучающе обмахнулся веером:
- Хидеёси-доно, будет вам. Уже не смешно, и даже почти не интересно. А у Катакуры-доно, видать, карма какая-то дефектная; иначе - почему у него вечно что-нибудь воруют?! Акэти-доно, вы куда-то спешите?
- Ага. - Ответил верный вассал Оды Нобунаги, вскакивая на ноги. - Я это... дело у меня... Простите великодушно, Такэнака-доно...
...Темно-серая лошадь с летящей по ветру пепельной гривой вырвалась из врат Осаки подобно бесу из ада. Всадник в лиловых хакама яростно нахлестывал ее.
С верхней террасы замка Хамбэй проводил их задумчивым взглядом.
- Хотел бы я понять, какая муха укусила нашего невозмутимого Акэти-доно... - Пробормотал он.
- Совесть его укусила! - Заявил Хидеёси. - В смысле, я очень на это надеюсь! А то - его сюзерен там один пластается с пол-Японией! А он, понимаешь, по гостям тут шнуркует! Современная молодежь, стыд у вас есть, или как?!
Хамбэй плавно повернулся к нему. Под сиреневой полумаской на лице юноши ясно обозначился гнев:
- Стыд, Тоётоми-доно, - понятие многогранное! И в том числе оно включает в себя - вину за наплевательство на чувства близких людей! В связи с этим я хотел бы вам, Тоётоми-доно, задать ваш же вопрос: у тебя самогО - стыд есть, или как?!
Тоётоми - сокрушенно вдохнул, усаживаясь на пол и готовясь к разговору долгому и нелегкому... Утренний скандал, вынудивший его опоздать на встречу с Одой, - благополучно продолжался.


9.

Фуму Котаро разбудили Акэти Мицухидэ и ведро колодезной воды.
Вода - кстати, совершенно ледяная, - обрушилась на рыжую голову спящего Фумы за компанию с ведром. Издав нецензурный вопль, Фума вскочил с постели сразу в боевую стойку, ощетинился метательными ножами, и лишь потом сообразил открыть глаза.
Посередь комнаты стоял Акэти, злющий как бакэнэко, которому прищемили дверью хвост. С одежды и волос его стекала вода. Акэти искал Фуму все утро, мотаясь по городу под проливным дождем без зонтика.
Найденный Фума - с похмелья и от неожиданности ничего не придумал лучше, кроме как спросить:
- Что, Мицухидэ-кун, дождик еще идет?
- Кому, может, и Мицухидэ-кун, но персонально для тебя, красноволосая сволочь, я - Акэти-сама! - Вызверился в ответ верный вассал Оды Нобунаги.
Фума загнал ножи обратно в рукава и нервно пригладил мокрые волосы:
- Акэти-доно, ты чего?! Вчера ж вроде всё нормально было! Мы ж с тобой вместе пили...
- Где меч Катакуры?!
- Кого?!?!...
- Фамильная катана клана Катакуры с гравировкой на клинке! Это ты ей ноги приделал! По заказу Мацунаги!
- Акэти-доно! - Запротестовал Фума (одновременно - нашаривая взглядом оружие поувесистее, чем метательные ножики).
-Акэти-САМА!!!
- Ладно, хорошо... Акэти-сама, это не я! То есть - не мы! В смысле - не Мацунага...
Почти не вслушиваясь в оправдания ниндзя, Акэти огляделся по сторонам. Заметил на столе две бутылки контрабандного кагора (заботливо принесенные кем-то из членов клана, дабы их глава смог поправить здоровье сразу по пробуждении)...
Акэти метнулся к столу и схватил одну из бутылок. По губам его зазмеилась пугающая усмешка:
- Ладно, Фума, не хочешь по-хорошему, - будем как обычно. Мне разбить эту посудину об твою голову, или просто вылить ее на пол?!
- Не смей!!.. - Возопил Фума (судорожно сглотнув сухим с бодуна горлом), и взмахнул ножами...
Вообще-то Фума заслуженно слыл самым стремительным бойцом во всей Японии. Однако сегодня - реакция его подвела... Ножи еще лежали в ладонях ниндзя, а в глаза ему уже смотрело лезвие боевой косы Акэти, - сверкающее и кривое, как улыбка ее хозяина. Причем откуда эта чертова коса взялась, Фума понятия не имел: вот только что Акэти стоял перед ним с пустыми руками! Не-ет, все-таки пить надо бросать...
- Не дергайся! - Душевно посоветовал Акэти Фуме. Зубами вырвал пробку из горлышка и перевернул бутылку. Кагор благоуханной струей забулькал на темные доски пола. Фума тихо завыл...
- Где меч, я тебя спрашиваю? Или мне и второй пузырь прикончить?!
- Не знаю-ю-ю-у-у-у-у! - Завопил Фума не хуже оборотня, нечаянно вывернувшегося наизнанку. - Не знаю я, где его клятый ковыряльник! Я с Мацунагой со вчера никаких дел не веду! Я тебе сам давеча сказал! Пить надо было меньше, утырок ты криворотый!
- Хорошо, хорошо. Ты не при чем. Я всё понял. Не надо криков, я уже ухожу.
Акэти аккуратно поставил опустевшую бутылку обратно на стол. Брезгливо отступил в сторонку от лужи, разлившейся на полу. А затем цапнул за горлышко вторую бутыль, и метко швырнул ее в открытое окно. Снизу долетели звон стекла и чей-то мат...
- Это тебе - за утырка! - Мстительно оскалился Мицухидэ прямо в лицо обомлевшему от такой жестокости Фуме.
- Ах ты, белобрысая бестия!.. - Прошипел безмолвный ниндзя и легким мановением пальцев отправил в ненавистную физиономию вчерашнего «друга» целый рой сюрикенов...
Сюрикены серебряными звездами рассекли застоявшийся воздух комнаты и впустую воткнулись в подоконник. Как ни шустер был Фума, - но этим утром Акэти и во второй раз опередил его, успев удалиться через окно (в которое только что вылетела бутылка)...
Издав стон, полный неподдельного страдания, Фума рухнул обратно на кровать. И прорыдал:
- Всё! Завязываю! Отныне - и навсегда!!..

10.

Струи дождя - как струны,
и ветер на них играет...

Катакура Кодзюро так и не научился писать хокку. Но вот этим своим двустишьем - он был вполне доволен.
Двустишье придумалось сегодня утром, когда они с Датэ и отрядом асигару рыскали по раскисшим дорогам, пытаясь напасть на след похитителей меча Кодзюро. Конечно, это - не хокку, и уж подавно не танка... Но все же Кодзюро нравились эти строчки, родившиеся экспромтом, в обстановке, совершенно не походящей для стихосложения. Кажется, ему всё-таки удалось выразить в нескольких словах - туманный дух времени цую, когда косая сетка дождя отсекает тебя от мира, и в наступившей тишине так увлекательно мечтается о странном...
Народ, руководимый Датэ Масамунэ, все еще шерстил округу, наводя ужас на местных воров и скупщиков краденого. К ним присоединились люди Сарутоби Саскэ, - но покамест и они ничего не добились.
Сам Кодзюро в поисках уже не участвовал. Он сейчас сидел на веранде внутреннего садика одного из хондзинов на пути к Осаке, и любовался пионами, клонящимися к земле под частой дробью дождя. Кодзюро знал, что, невзирая на все усилия Датэ со товарищи, меч так и не найдется...
Потому что - Катакура прекрасно помнил, где он его потерял!
Внезапно за воротами хондзина зарычали голоса (и кажется - кому-то двинули в зубы). Кодзюро поспешно вытряхнул из головы рифмоплетческие настроения и состроил подобающую случаю расстроенную морду лица. Однако - в отворившиеся ворота проник не Датэ...
Тонкая фигурка, плохо различимая за дождем, стремительно пересекла двор, брезгливо ступая по раскисшей земле на носочках. Так мог двигаться лишь тот, кто обувается не в несгибаемые сандалии-дзори, а в мягкие сапожки с гибкой подошвой.
Кодзюро вскочил, машинально оправляя замявшиеся от долгого сидения полы плаща. Из-за серебристой завесы дождя на веранду ступил Акэти Мицухидэ.


11.

- Прошу прощения, Катакура-доно, вы позволите разделить с вами это убежище?
Кодзюро посмотрел на него... На потоки воды, сбегающие с потемневших от влаги волос Акэти и на звонкую капЕль, сыплющуюся с его наплечников. На то, как по голым рукам змеятся тонкие прозрачные ручейки, а водяная пыль, оседая на нежной коже лица, серебрит соблазнительную впадинку над серединкой верхней губы... Посмотрел, и сказал:
- Да уж, Акэти-доно, отказывать вам в приюте было бы бесчеловечно. Хватит с нас и одного вечно кашляющего Такэнаки! Надеюсь, здешний хозяин обеспечит вас хотя бы полотенцем?
- Я ему уже объяснил, что его ждет, если он не предоставит мне хибати и хоть какую-нибудь одежду на смену! - Безмятежно улыбнулся Мицухидэ в ответ. И, блеснув на Катакуру светлыми, как дождь, глазами, прошел в комнату.


12.

Отчего-то окна в хондзине были прорезаны в стенах необычно высоко. Потому сидеть на подоконнике оказалось неудобно (почти как на шатком гайдзинском стуле). Но Катакура предпочел расположиться здесь, отгородив ширмой - то ли себя от остальной части комнаты, то ли комнату от себя.
Брякнули щипцы для хибати. По стенам поползли красноватые отсветы затеплившихся углей. На потертом шелке ширмы смутно прорисовался угловатый силуэт, склонившийся над жаровней...
- Не суши волосы над решеткой - сгоришь! - Буркнул Кодзюро и торопливо отвернулся, уставившись в сад.
- Останусь с мокрой головой - простыну! - Передразнили его из-за ширмы, в точности воспроизведя обычный для Катакуры командный тон. Кодзюро обижено засопел: вот же ж вредина! Вредный, наглый, самоуверенный, упрямый, хитрый, озорной... Как не крути, а плохого в нем гораздо больше, чем хорошего... А необычная внешность - ее куда считать, в минус или в плюс?
От природы будучи человеком рассудительным, Кодзюро любую свою мысль или поступок мог разложить по полочкам. Одного он не умел себе объяснить: чем Мицухидэ так зацепил его? Не смазливой же мордашкой в самом деле: Эпоха Смут - время, богатое на молодых героев, и Кодзюро довелось повидать всяких-разных красавчиков; и не только повидать, но и порубаться в бою.
Но отчего-то прежде ему ни разу не хотелось - остановить время; сделать так, чтобы замерли несущиеся друг на друга войска, застыли клинки за миг до соударения, даже пылинки прекратили бы свой танец и повисли недвижимо. И в наступившей тишине - без помех любоваться хлёсткими извивами разлетевшихся в воздухе волос, точёными очертаниями рук, с кажущейся небрежностью занесших для удара тяжелое, грозное оружие... Вот только зря он губы красит, да еще - в такой мрачный цвет...
Из-за ширмы вышел предмет раздумий Катакуры - не в обычном своем снаряжении, а в темненькой простой юката. Беззвучно пересек комнату. Опустился на пол у ног Кодзюро и положил свою бедовую головушку ему на колени.
Кодзюро оцепенел, не зная, как поступить. Потом осторожно коснулся ладонью волос Мицухидэ, легонько погладил, - раз, и другой... Осмелел, и принялся перебирать пальцами посветлевшие, но недосохшие пряди, расправляя их легким веером по спине и плечам Акэти. Тот - притих, будто задремал, убаюканный нечаянной лаской. В хибати потрескивали угли, на улице барабанил дождь; под мерный стук его - Кодзюро и сам постепенно погружался в безмятежное оцепенение; от прильнувшего к его ногам Мицухидэ шло размаривающее тепло...
- Что, Катакура-доно, размышляешь, где ты пролюбил свой меч?
Кодзюро вздрогнул от неожиданности, хотя вопрос прозвучал совсем тихо. Затем - аккуратно сгреб Мицухидэ за волосы на затылке и потянул вверх. Тот послушно поднял голову.
- Ты что? Мысли читать научился? - Недоверчиво спросил Кодзюро.
Серые глаза Акэти в полумраке комнаты, казалось, мерцали своим собственным, внутренним светом.
- Нет. Просто - заказать твою катану мог только Мацунага, он же у нас без ума от чужих клинков, особенно после того, как ему улыбнулись Шесть когтей Датэ. А заказы Мацунаги всегда выполняет Фума, или кто-нибудь из его клана. Но с Фумой я уже сегодня беседовал... и убедился, что он к пропаже не причастен.
- Бедный Фума... - Вздохнул Кодзюро. - Он после общения с тобой хоть жив остался?
- Куда он денется... а ты давай гладь, не отвлекайся! - Мицухидэ вновь улегся щекой на колени Кодзюро.
- Нахал...
- Угу... В общем, я понял, что твой меч - мог куда-то задевать только ты сам. Пропить, продать, потерять, что там еще... а, подарить...
- ...пролюбить... - Задумчиво повторил Кодзюро. - Да, это ты метко выразился. Меч свой - я как раз и пролюбил...
- Расскажешь?
- Придется... Только - обещай никому не трепать... и не ржать! По крайней мере, пока я не закончу!


13.

Народная молва - это страшная сила: переосмыслит, перепутает и переврет любые события, хоть сотворение мира, хоть хронологию Эпохи Смут! Известие о грустной судьбе Акэти Мицухидэ, серьезно раненого в бою, не избежало аналогичной участи.
До Кодзюро, на тот момент пребывавшего далеко на севере (а конкретно - в Каи), известие дошло в таком виде, что краше - только в кайданах пишут: Акэти-сама отрубили голову! - Да не голову, а ногу! Обе! - Ну да, обе. Только обе руки, а не ноги! - Да что ты все врешь?! Ничего ему не отрубили, он вообще сэппуку совершил! - Погодите, какое сэппуку, если он потом домой уехал, в Мино? - Да не в Мино, дубина ты стоеросовая, а в Кога! И не уехал, а увезли! Хоронить. - Мужики, как же хоронить, если он ранетый? - Ну дак, пока по нашим дорогам довезут, как раз преставится...
Услыхав такое, Кодзюро, дабы устоять на подкосившихся ногах, сперва схватился за Юкимуру - как за ближайший предмет, способный послужить опорой. Затем он схватился за свой меч, на тот момент еще не утерянный, и больно резанул себя по ладони, убеждаясь, что этот кошмар ему не снится. Потом он хотел схватиться за сердце, - но вовремя понял, что выдаст себя окончательно. И, совладав с нервами, отправился исполнять свои непосредственные обязанности, а именно - контролировать процесс того, как Масамунэ и Юкимура будут в тридцать-какой-то раз пить на брудершафт (что не помешает им на следующий же день - опять разодраться вдрызг).
Вечером, довезя Датэ до дому и уложив на боковую, Кодзюро тихой сапой оседлал свежую лошадь и помчался в Сакамото (днем он промеж хлопотами таки выяснил, где на самом деле сейчас обретается полуживой вассал Оды Нобунаги). Но - выехал он уже в темноте, дороги толком не знал, дождь лил как из ведра...
В общем, проплутав полночи, Кодзюро принял мудрое решение вернуться в Осю. День он прожил кое-как (к счастью, никаких сражений на него не пришлось). А вечером вновь отправился в путь.
На сей раз он подготовился тщательней: изучил карту, прихватил с собой факел, но самое главное - изобрел вескую (и правдоподобную!) причину для отлучки. Вот сколь пагубно повлияло общение Правого глаза Дракона со всяким блондинами: уже и врать обучился так, что Датэ-сама ему верит... Зато благодаря этому, Кодзюро выехал из Осю засветло, а также получил разрешение припоздать на очередную великую битву, коя должна была состояться завтра на рассвете.
До Сакамото он добрался уже за полночь. Погасил факел, спешился, завел коня поглубже в лес и надежно привязал. Пошнырял по кустам, изучая, как расставлены посты, и по каким тропинкам они передвигаются. Просочился через кордон и...
... и дальше - его ожидал неприятный сюрприз. Оказалось, что замок Сакамото стоял на утёсе, - к счастью, не на таком матёром, как резиденция Оды Нобунаги, но тоже впечатляющем.
Кодзюро сроду не увлекался скалолазанием. Как он впотьмах, под проливным дождем, без веревки ухитрился вскарабкаться по крутому каменистому склону и не свернуть шею, - осталось загадкой даже для него самого. Видать, милосердные ками и впрямь оберегают влюбленных (а также - дураков, но это явно не наш случай)...
На вершине сюрпризы продолжились. Выяснилось, что замок со всех сторон обнесен четырехметровым заплотом из вековых лиственниц. Кодзюро припомнил события прошлого лета, связанные с воровством вишен из его сада, и закрутил головой, присматриваясь к обступившим заплот соснам.
Нужная сосна обнаружилась быстро, и столь же быстро Кодзюро начал по ней карабкаться. Лез до тех пор, пока над заплотом не замерцали сторожевые костры, разложенные во дворе замка. Тут он остановился, пристроился на ветке поудобнее. Перевел дух и посмотрел вперед, сквозь колючее кружево хвои.
Нижние ярусы замка окутывала тьма; слабый свет горел лишь в одной из комнат под крышей. Окно в ней было открыто, являя источник этого света: маленький фонарь-бомбори. Рядом были раскиданы книги, узенькие листочки ханси, кисти, веер, губка для туши, еще какая-то мелочевка...
Мицухидэ сидел, привалившись боком к стене и уронив руки на колени. В синем шелковом кимоно с мелким светлым узором (то ли снежинки, то ли цветы сакуры - издалека было не разобрать) - выглядел он непривычно для взгляда Кодзюро. Непривычный, а еще - задумчивый, грустный, даже, пожалуй, усталый... - но не раненный и не умирающий, вот что главное! Катакура облегченно вздохнул и возблагодарил богов (сам не зная, за что).
Акэти тем временем встал, прошелся по комнате. Подошел к окну.
Кодзюро затаил дыхание и прижался плотнее к стволу, хотя Акэти, смотревший со света в темноту, конечно, не мог его разглядеть на таком расстоянии.
Мицухидэ ухватился за оконные косяки и замер, будто распятый в оконном проеме: то ли любовался дождем, то ли решал, задвигать ли сезде на ночь. Скатившиеся к плечам рукава открыли его руки, гладкие, словно фарфоровые. Посверкивавший люрексом оби перехватывал его кимоно не по бедрам, как обычно носят мужчины, а выше, замыкаясь жестким кольцом вокруг узкой талии.
Кодзюро поежился (за нынешний вечер он уже успел промокнуть раз пять, а вот обсохнуть - не получилось ни разу). В ответ откуда-то с верхушки сорвалась шишка и промчалась вниз, чудовищно громыхая о ветки. Кодзюро замер, совершенно уверенный в том, что если не сам Акэти, - так кто-нибудь из патрульных уже его обнаружил...
Но двор замка по-прежнему наполняла мирная сонная тишина.
Акэти отошел от окна, покружил по комнате, в такт шагам перебрасывая распущенные волосы с одного плеча на другое (в полумраке - они будто светились живой молочной белизной). Потом отпустился на футон, расстеленный в углу, но спать не лег. На футоне дремала вальяжно развалившаяся кошка, и Мицухидэ, свернув фунтиком листок бумаги, принялся легонько щекотать им кошке брюшко, приглашая животинку взбодриться и поиграть...
А Кодзюро наконец осознал: если он намерен завязать с подглядыванием в чужую жизнь и слезть вниз, - то ему должно осуществить сие прямо сейчас! Пока затекшие и озябшие руки-ноги еще хоть как-то гнутся.
Спускаться, как известно, куда сложнее, чем подниматься. Кодзюро осознал сей факт дважды: в первый раз, когда у него свело судорогой руку, и он сорвался с сосны (правда, там всей высоты осталось - метра два). Вторично же его озарило на краю утёса. Обрыв так ласково скалился в лицо Кодзюро влажными клыками валунов, будто сулил: только сунься вниз, - и завтра поутру хозяин замка Сакамото будет рыдать над твоим трупом, разбитым всмятку!
Вот на этом-то чертовом крутояре, цепляясь руками и зубами за камни, корни, траву и воздух, он и лишился меча...
Еще перед подъемом Катакура рассудил, что притороченный у бедра меч будет мешать ему, и надел перевязь через плечо, чтобы оружие повисло за спиной (благо длина ремня позволяла). Сейчас же, во время спуска, он изо всех сил прижимался к камням, постоянно шоркаясь о них грудью (и натянутым поперек нее ремнем). Когда Кодзюро сползал по какому-то особенно каверзному выступу, поношенный ремень не выдержал и лопнул...
Ужас, который испытал Катакура, осознав, что ножны с родным оружием срываются с его плеч и летят куда-то в черную, сочащуюся дождем бездну, - а он не то, что обернуться и подхватить их, но даже вздохнуть толком не может... Ужас этот я предлагаю вам домыслить самостоятельно. Хочу лишь заметить, что Кодзюро было бы легче расстаться с собственной кожей (и потом - долго и мучительно умирать безликим куском ободранного мяса).
Достигнув подножья, он сунулся разыскивать меч, но понял, что эффективнее будет - сразу размозжить о камень свою дурную голову: факел зажечь нельзя, ночь безлунная, кругом кусты, ямы, грязюка непролазная... Он бы может и самоубился прямо там, благо совсем безоружным не остался: за поножь у него был заткнут вакидзаси. Но удержало чувство долга: а как же Датэ без него? Завтра же - битва...


14.

- ... В общем, вернулся я домой. Мокрый, грязный и ободранный, как... как оммёдзи, затесавшийся на русалочью гулянку! Достал запасную катану и пошел собирать ребят на битву. Датэ-сама тут же просёк, что у меня с оружием непорядок. Ну, я ему насочинял как сумел: дескать, залезли воры, сперли, я за ними всю ночь гонялся... В принципе - дальше ты знаешь. Всё, можешь ржать.
Но Акэти, подпершись кулаком, взирал на него снизу вверх, чуть ли не светясь от умиления:
- Кодзюро-доно... Ты из-за меня - ночью под дождем мотался за столько верст... Лез по этой круче, где и днем - убиться легче легкого?!
Катакура в ответ лишь дернул уголком рта. Дескать, - было дело. Сглупил. С кем не бывает. Больше такого не повторится...
- Ты просто герой... - Пробормотал Акэти.
- Да ладно... Зато есть, что вспомнить! - Проворчал Катакура (который, сказать по чести, ожидал от Мицухидэ совсем другой реакции). Обращенное к нему лицо Акэти - так и просияло:
- Катакура-доно, я крайне впечатлен теми тяготами, которые вы перенесли, беспокоясь о моем здоровье! И моя самурайская совесть просто настаивает с оглоблей в руках, чтобы я отплатил вам добром за добро! Сейчас мои вещи досохнут, и мы поедем искать твой несчастный меч!
- Что-о-о?!
- За мечом твоим поедем, говорю! Кажется, я знаю, куда он завалился. Не переживай, я этот чертов утёс еще в детстве изучил, как свои пять пальцев!

15.

Жесткая подошва сандалии соскользнула с мокрого камня, и Кодзюро с маху воткнулся ступней прямо в промоину, неглубокую, зато полную грязной жижи. От толчка противно заныла щиколотка, и отдалось в колене. Катакура не выдержал и вслух покрыл соответствующими выражениями богов, сотворивших столь несовершенный мир...
- Держись, Кодзюро-доно! Дух самурая несокрушим, как его клинок! - Со смешком отозвались откуда-то слева. Кодзюро закусил с досады губу: вольно ж ему рассуждать, будучи обутому в сапоги! С мягкой подошвой - чего не прыгать по камням; а попробовал бы он - вот так, в сандалиях, твердых, как колодки! И грязь в них чавкает... И сырые обмотки омерзительно леденят ноги... А этот клятый дождь уже промочил всю одёжу до самого фундоси!
«Кому всё это надо? Ему - или тебе, растеряха криворукий?!» - Гневно вопросил Катакура сам себя, прервав череду мыслей, недостойных воина. И с удвоенной энергией запетлял меж валунов, добросовестно заглядывая в каждую щель и раздвигая каждый куст (кусты в ответ - благодарно орошали его дополнительными порциями воды).
Медленно, но верно Правый глаз Дракона склонялся к мысли, что - проще наложить-таки на себя руки, чем так пластаться. И тут из тумана донесся вопль:
- Вот он! Кодзюро, я его нашел! Я так и.... а-а-а-ах-ты-ы-ы-ы!...
Жизнерадостный мат Акэти сопроводился скрежетом гравия и грохотом осыпавшихся камней. Спотыкаясь, Кодзюро с захолодевшим сердцем кинулся туда, где только что возвышался долговязый силуэт в лиловых хакама.
Добежав, он кружил по месту еще несколько минут, соображая, в какую из расселин загремел Мицухидэ.
- Эй вы, там, наверху-у-у! - Кодзюро аж подскочил от неожиданности: где-то внизу неунывающий Акэти раскатился в нарочито демонском хохоте. - Катакура Кодзюро!! А слабО тебе спуститься в преисподнюю и сразиться за свой меч с повелителем бездны?!
Надо признать, вышло у его достоверно: отразившись от каменных стен, звучный голос Акэти дополнился басово-вибрирующими, почти инфернальными обертонами, словно и впрямь владыка ада подал голос из преисподней. Катакура сориентировался по звуку и пал на колени подле нужного провала:
- Ты как? Не разбился?
Со дна расселины Мицухидэ довольно улыбнулся ему:
- Я не первый раз наворачиваюсь в эту дыру! Лови свой раритет!
И он швырнул вверх меч с обмотанной вокруг него перевязью. Кодзюро вцепился в оружие как мать в единственного сына, потерянного и вновь обретенного. Опоясался, потом сконфуженно свесился вниз и с опозданием протянул руку Мицухидэ - но тот уже выбрался сам, почти взлетев по малозаметным выступам в стенах расселины.
- Ну что, Катакура-доно, вы довольны? - Уперев руки в боки, Акэти гордо выпрямился, стоя в опасной близости от края (и делая вид, что не замечает этого). Мокрый, как мышь, чумазый, как крот... Впрочем, Кодзюро понимал, что и сам выглядит не намного краше.
- Благодарю за помощь, Акэти-доно. - Вежливо поклонился он. Мицухидэ с лукавой улыбочкой опустил длинные свои ресницы (мокрые и торчащие лучиками):
- Кодзюро-доно, это я должен тебя благодарить...
- За что?!
-За ирисы. Надеюсь, ты их сам подбрасывал, не гонял к нам несчастного Сарутоби аж от самой Каи?
Кодзюро хотел ответить, и... и замер с открытым ртом. В мозгу его взвихрился целый рой мыслей, среди коих яснее прочих читались две: «Ирисы?! Какие еще, к черту, ирисы?!», и «Ирисы!!! Конечно же, ИРИСЫ!!! Ах, какая шикарная идея, ну как же я сам не догадался???»...
...Натурально, всякий нормальный влюбленный на месте Кодзюро воскликнул бы: «Да-да-да!! Это я приносил тебе ирисы, покупал на последние деньги, выбирал самые красивые! Ах, я так рад, что они тебе понравились!» Но...
Но - вы же знаете Катакуру! Во-первых, ложь есть деяние, недостойное самурая! Во-вторых, бесхитростный Кодзюро соврать не смог бы, даже если б ложь вдруг стала краеугольным камнем кодекса Бусидо...
И в-самых-главных - Кодзюро прекрасно понимал: если кто-то тайком дарит человеку цветы, то рано или поздно этот «кто-то» в своем деянии признается. И вот тогда... Акэти не просто ославит его, Катакуру, как тупого поклонника, решившего присвоить чужие подвиги! Он - еще и обсмеёт его так, что никаким сэппуку не вернешь былого авторитета...
- Это не я. - Сказал Кодзюро (ощущая себя летящим с утеса Сакамото вниз башкой и прямо в пропасть).
- Что?
- Эти цветы были не от меня... Прости.
Лицо Акэти, в пасмурном свете бледное до голубизны, озарилось беспечной улыбкой:
- Ладно, забудь. Честно говоря, я к ирисам равнодушен. Мне больше нравятся лилии... Лучше скажи: ты - таким же чумазым красавцем и потащишься до самого Осю?
- Дождём умоюсь...
- Угу, и под ним же постираешься? Кодзюро-доно, если вы намерены вернуться к своему грозному даймё в облике самурая, а не каппы, - то милости прошу в Сакамото! Надеюсь, ты ничего не имеешь против горячей ванны и чистой одежды?
Сведя брови, Катакура грозно вперил взор в лицо Акэти, пытаясь разобраться, где подвох и в чём он заключается. Подвох не пожелал выявиться, зато - Кодзюро вдруг понял, отчего Мицухидэ ему весь день кажется таким... таким лучащимся. Просто он сегодня не намазался своей всегдашней похоронно-лиловой помадой! То ли она съелась за день, то ли дождь смыл... но - исчезло это темное длинное пятно, обычно рассекавшее физиономию Акэти поперек. А без грима губы у него оказались бледно-розовые и беззащитно-нежные...
Обладатель губ зябко передернул шипастыми плечами и спросил:
- Ну, ты идешь, или как?
Кодзюро лихорадочно огляделся в поисках помощи. Шагнул в сторону, туда, где над камнями покачивались тонкие стебли лилейника. Сломил один из стеблей, увенчанный солнечно-рыжей шестилучевой чашечкой цветка, и протянул его Мицухидэ.




Они-кис-кис, октябрь-ноябрь 2011

@темы: юмор, фанфики

---

[Danjo Scanlations]

Оригинальное название: Inland Sea Collection
Русское название: Коллекция Внутреннего моря
Фандом: Sengoku BASARA 2
Автор: Kodaka Kazuma / K2 Company
Пейринг: Motochika x Motonari
Рейтинг: R-18
Страниц: 29
Цитата:
Если мы вкусно поужинаем и выпьем саке, то сможем заняться кое-чем на «с»… Вот истинный мотив.

Скачать!

@темы: додзинси

---

Аватары

[Miss Vong]

Sengoku Basara [1-21]
Others [22-27]



брать здесь

@темы: аватары

---

NEW Art. Part one

[Датэ_Масамунэ]

Click

Целуйте мне руку,смертные +_+

Female Date(!)

@темы: фанарт, персонажи

---

[Райт]

Плод совместной работы, а именно мой рисунок, который я считал неисправимо испорченным.. И раскрашенный Райтом в Фотошопе.

@темы: фанарт

---

Реклама нового сообщества

[Basara Kink]

@темы: объявления

---

[S&M]

Ищу переводчика с японского для совместного создания субтитров к:
1) Mini Sengoku Basara 2 (серии 2 и 4, остальные - если найдутся равки);
2) Sengoku Basara 2 OVA.
Я знаю, вы здесь есть)
С меня, соответственно, будет тайминг.

Так жить больше нельзя, товарищи.

@настроение: несдержан

@темы: объявления

---

[Koji Nanjo]

@темы: аватары

---

картинки

[ShotaLouch]

я несу немножко красивых картинок, кажется их здесь не было

еще 5

@темы: фанарт, персонажи

---

Хелоуинский арт от кошки:)

[Они-кис-кис]

Дарагие сообщники, все, кто празднует хеллоуин и просто любит ужастики, - новая моя пикча специально для вас! Акэти косплеит юрэя, на ржащ на радость зрителям Доооо, товарищ Хамбэй понатащил в Японию много всякой иностранщины, в том числе и Хэллоиун тоже



Akechi_Halloween by ~SiberianCat on deviantART

@темы: фанарт