кроссовер

[Ирвин Менц]

Дантэ Масамунэ

@темы: официальный арт, игра

---

fem! Hanbei

[Iscariot_Elian]

практически на кануне 8 марта. Пускай это будет небольшим подарком тогда)

Персонаж: Takenaka Hanbei ( female version)
Косплеер:  Iscariot_Elian
Фотограф:  ~Tis

+ 9

@темы: косплей

---

Решила поделиться со всеми своей коллекцией ^__^

[:Азиль:]

Весна, скоро всё зазеленеет... Пусть зазеленеет и наше сообщество ^________________^
Итак, весенний пикспам имени С. Сарутоби!!!
возможны повторы, если что - заранее извиняюсь)
Но возможно, вы найдёте для себя что-нибудь новенькое ^^
Если нет - напишите, удалю)))

ПИКСПАМММ!!!

@темы: фанарт

---

фанфик

[Aristei Ouji-sama]

Автор:  Aristei Ouji-sama
Бета:  [Laliho]
Название: Сон
Фандом: Басара
Отказ: отказываюсь
Рейтинг: R (на всякий, из-за обожаемого мною психа и за убийство)
Жанр: мистика
Персонажи: Датэ/Мицухидэ (хотя правильнее уж Мицухидэ\Датэ), Кодзюро.
Размер: 2 тыщи слов
Размещение: без моего разрешения - убью. всем лучи любви.
Предупреждение: Смерть убитого ранее персонажа.
Благодарю свою бету, она знает за что и delvirta за идею.

Сон

следуйте за белым кроликом

Был живым и был убитым,
Чистой был водой, был ядом
Сплин - «Приходи»

- Еще, поиграй со мной еще! Больно! Еще, еще!

Датэ Масамунэ резко открывает глаза. Вокруг темно. Ночь сегодня чернее черного, изредка проглядывающий месяц излучает потусторонний зловещий свет. Владыка Осю делает глубокий вдох, отгоняя воспоминания о ночном кошмаре.
Акэти Мицухидэ снится ему который раз подряд.

Сначала Датэ лишь смутно ощущал присутствие Акэти в своих снах. Видел человека с доспехами, оружием, фигурой или походкой, напоминавшими о бывшем военачальнике армии Нобунаги. Потом Датэ стал узнавать лицо противника среди людей, снившихся ему. Тогда Мицухидэ появлялся всего лишь на секунду, словно отблеск клинка перед глазами, и вновь исчезал до следующей ночи.

Масамунэ поначалу не обращал внимания. Снится и снится. Победа досталась им нелегко, сил было потрачено немало, а Акэти - один из главных противников, с которым стоило бороться, вот и не забыть сразу.

Владыка Осю посчитал происходящее лишь вопросом времени. Но потом ощущения его изменились. Что бы Масамунэ ни делал, чем бы ни занимался во сне, его будто кто-то преследовал, ходил за ним тенью, не отступая ни на шаг. Одноглазый Дракон пытался обернуться, схватить, но каждый раз просыпался за миг до того, как удавалось разглядеть лицо преследователя.

Датэ почти не сомневался, что имя его тени - Акэти Мицухидэ. Но он никак не мог понять, что за игру затеял военачальник, убитый Кодзюро, почему так настойчиво приходил в его сновидения каждую ночь?

А Мицухидэ будто старался не обнаруживать своего присутствия. Не давал забыть о себе, но не более того. Прошлой ночью он заговорил с Датэ впервые. Стоял, охваченный пламенем, тянул руку к Одноглазому Дракону и повторял одну фразу: «Убей меня еще раз». Во сне горело все: деревня (какой из провинций она принадлежит, Датэ понять не мог), ее окрестности, и непонятно, как и почему оказавшийся там военачальник вражеской армии. Самое страшное было в том, что владыка Осю не мог ничего сделать, кроме как стоять и смотреть. Самая ужасная часть сна - когда ты являешься безмолвным наблюдателем.

Датэ Масамунэ решил, что с этим надо срочно что-то делать. Видеть Мицухидэ во сне порядком надоело. А сны прекращаться не собирались.


Владыка Осю умывается холодной водой, прогоняя сон.

- Да что ему на том свете не сидится! - темнота поглощает его раздосадованный возглас.

Датэ думает, что настолько темных ночей он давно не видел. Трудно ориентироваться при такой видимости, трудно полагаться только на слух. Вот и сейчас Масамунэ чувствует приближение Кодзюро позже обычно, за миг до того, как тот останавливается всего в двух шагах от него.

- Масамунэ-доно? – с беспокойством произносит Катакура.

- Как всегда следишь за мной, Кодзюро? – едва различимая в темноте улыбка появляется на губах Одноглазого Дракона.
- Вам тоже не дает покоя эта темнота? – предполагает его верный помощник.
Масамунэ зачерпывает в ладони воду, не спешит отвечать.
- Думаешь, стоит зажечь огонь и разогнать ее? – словно самого себя спрашивает Одноглазый Дракон.
- Если в этом есть необходимость, - Кодзюро не понимает, о чем говорит его господин, - огонь не помешает.

Он оглядывает двор, представляет, как расположить источники света. Раздумывает, с чем связано желание Масамунэ-доно. Оно - ради удобства, или причина – нечто иное?

- Не нужно. Обойдемся. Нам к темноте не привыкать, - Одноглазый Дракон улыбается, последние слова уже звучат весело, совсем без напряжения. - Если не собираешься больше спать, Кодзюро, давай займемся делами.

Датэ уходит в дом, и Катакура следует за ним. Он никогда не оставит своего господина. До рассвета они планируют наступление, готовятся к скорому сражению. А затем Одноглазый Дракон засыпает. В светлое время суток ему ничего не снится.


***
- Тигр из Каи так же силен, а его молодой генерал все еще волнует ваше сердце, Масамунэ-доно, - Мицухидэ шипит в самое ухо Датэ. Он совсем близко к Одноглазому Дракону, ладонями сжимает шею. Если бы в его руках было больше силы, он без труда свернул бы ее, одним движением оборвал жизнь Владыки Осю.

- Не хотите мне рассказать, что сейчас творится в мире? Против кого вы сейчас сражаетесь? Нобунага повержен, - Мицухидэ облизывает губы, будто смакует ситуацию – его желание сбылось, Ода больше не является правителем. Демон проиграл.

- От вас пахнет саке, Масамунэ-доно, - продолжает Акэти. - Снова заезжал этот скиталец, желающий всем мира и покоя? – слова пропитаны ядом, Мицухидэ корчит гримасы, демонстрируя презрение к Маэде Кейдзи. - Глупый парень, ничего не понимает.

Мицухидэ качает головой и убирает руки с шеи Датэ.

- Не скучайте без меня, подумайте над ответами, - его образ начинает расплываться. - А я вернусь к вам завтра.


Владыка Осю просыпается. Последние несколько ночей ему приходится слушать монологи этого сумасшедшего. И он не может ничего с этим сделать, потому что совершенно не контролирует свои сны.



***
- Кодзюро, надо пройтись, - Одноглазый Дракон уводит своего помощника подальше от армии. Солдаты пока отдохнут. А разговор не для чужих ушей.

- В чем дело, Масамунэ-доно? – Катакура следует за господином след в след. - Что-то не так с…
- Помнишь Акэти Мицухидэ? Сумасшедшего, служившего Нобунаге? – без предисловий начинает Владыка Осю.
- Да, - Кодзюро кивает, - помню. Он погиб в огне. Я оставил его после нашей с ним схватки.

Одноглазый Дракон хмурится.

- Видимо, грехов у него так много, что огонь не помог очиститься, - сообщает он.
- С чего вы вдруг вспомнили о нем, Масамунэ-доно? – Кодзюро старается не выдать беспокойства, но выходит не очень хорошо. Он знает, что Владыка Осю плохо спит последнее время, что его постоянно тревожит что-то, кроме военных действий.
- Мне кажется, он после смерти превратился в духа, - неопределенно отвечает Датэ, - и жаждет, чтобы его изгнали.

Катакура молчит. Господин шутит, или что-то помутилось в его сознании?.. Мысленно Кодзюро ругает себя за последнее предположение. Хотя слова Датэ звучат так фантастично, что верится с трудом.

- Не забивай голову, Кодзюро, - Масамунэ кладет руку на плечо своему помощнику, - я просто хотел убедиться, что он погиб тогда.
- Из того пожара невозможно было выбраться, - уверяет Кодзюро.
- Я верю тебе.

Одноглазый Дракон возвращается к своему войску.
- Собираемся, ребята! Привал окончен!


***
- Вы злитесь, Масамунэ-доно? – Мицухидэ ходит кругами вокруг Датэ. Покачивается из стороны в сторону, будто пьяный. Тянется к лицу Одноглазого Дракона и неторопливо снимает повязку с его глаза.

- Разве вы не хотите меня убить, Масамунэ-доно? Ведь должны хотеть, это логично. Я проник в ваше личное пространство. Знаю все, что происходит в Осю, залез в ваши мысли. Я опасен.

Акэти посылает Датэ улыбку. Возможно, она должна быть приветливой, но от ее вида чувствуешь отвращение. Все эмоции, что отражаются на лице Мицухидэ, выглядят искусственными, наигранными. Всегда, кроме тех моментов, когда он просит Масамунэ убить его.

Мицухидэ рассматривает повязку, прикрывавшую глаз Датэ, вертит в руках. Будто ждет ответа на свой вопрос. Когда ему это наскучивает, он выкидывает ее за ненадобностью. И опускается рядом с Владыкой Осю.

- Что бы мне еще сделать? В какую игру поиграть с вами? – Акэти ведет пальцами по подбородку Датэ, проводит по его губам, касается глаза. Смотрит внимательно, разглядывая глазницу. Начинает хохотать.

- Как жаль, мне так жаль, - сквозь смех произносит он, - почему я не лишил вас глаза, Масамунэ-доно? Мне правда так жаль.

Мицухидэ склоняет голову, длинные волосы закрывают его лицо. Он продолжает смотреть на Датэ, будто ему ничто не мешает.

- Вы очень красивый, Масамунэ-доно.

Мицухидэ склоняется совсем близко, языком проводит по губам Одноглазого Дракона и целует его в высохший невидящий глаз.

Владыка Осю открывает глаза, подскакивает на постели.

Его тянет выйти на свежий воздух, в голове шумит, тошнит.

Ему уже и самому кажется, что он сошел с ума, если видит такие сны.



***

Одноглазый Дракон смотрит, как солдат-медик перевязывает рану Кодзюро.

- Масамунэ-доно, идите отдыхать, - Катакура оглядывается на господина, - вы провели здесь достаточно времени.

- Замолчи, Кодзюро, - Владыка Осю зол.

Наступает тишина. Медик заканчивает свою работу, поднимается и тихо уходит.
- Как ты только позволил себя ранить? Рука совсем не нужна, да, Кодзюро? – ругается Датэ Масамунэ долго и от души.

-Успокойтесь, пожалуйста, Масамунэ-доно! – Кодзюро удается уловить паузу в монологе Датэ. - Рана пустяковая! – ему неловко, его отчитали как ребенка, рвущегося в бой, и при этом совсем не умеющего за себя постоять.
- Рана пустяковая?! – Масамуннэ смотрит на крепко забинтованную руку своего помощника. - Какой черт тебя просил так открываться?! Еще раз повторится - останешься в Осю, работать в поле!

- Масамунэ-доно…

Одноглазый Дракон уходит, не собираясь слушать извинений и обещаний. Он надеется, что его поняли правильно – Катакура Кодзюро нужен ему целым и невредимым, без единой царапины. Какой толк Датэ Масамунэ в защитнике, если у того будет болтаться обрубок вместо руки?


Владыка Осю готовится ко сну. Но засыпать совсем не хочет. Его персональный кошмар – Мицухидэ - исчез. Но это ничуть не приносит облегчения. Потому что теперь Датэ начинает казаться, что тот преследует его в реальности. Масамунэ будто видит Акэти среди своих солдат. Бывший военачальник переоделся, притворился своим, пробрался в Осю и в армию Датэ. Несколько дней наблюдал за всем, оставаясь незамеченным, а потом пропал. И ругать бы часовых, и лучше следить бы за вояками, да только Масамунэ никак не может понять, реально ли все происходящее, или у него все же помутился рассудок? Сказать кому, засмеют вмиг. И отвлечься нет ни единого шанса.

Датэ Масамунэ жалеет, что ему не светит скорая встреча с Санадой Юкимурой. С горячим генералом Тигра из Каи и тоску разогнать можно, и про сон забыть так легко. Встретились бы да повеселились от души. Но не судьба, сейчас Юкимура далеко.

На рассвете нового дня Одноглазый Дракон почувствовал, что Мицухидэ вернулся. Владыка Осю знал, ощущал, что его воплощенный кошмар где-то рядом, но найти его не мог. Аж до того момента, пока не увидел воина, чье копье ранило Кодзюро. Катакура чуть не лишился руки, а нападавшего и след простыл. Датэ не стал его искать - почти на все сто процентов Одноглазый Дракон был уверен, что Мицухидэ сам придет к нему.
Датэ Масамунэ решил, что будет ждать, чтобы выполнить то, чего Акэти так желает, – убить его.



***
- Убить тебя еще раз? – Датэ Масамунэ удерживает бывшего военачальника Оды крепкой хваткой. Тот пришел ночью, как и предполагал Одноглазый Дракон.

Владыка Осю лежал с закрытыми глазами, ждал, пока Мицухидэ окажется поблизости. За то время, что Акэти приходил в его сны, Датэ успел изучить некоторые его привычки. Оставаясь неподвижным, он мог наблюдать.
Одной из странностей, или, точнее, прихотей Мицухидэ была его неконтролируемая жажда прикасаться к Одноглазому Дракону. Акэти развлекался. Он смеялся, стонал от понятного одному ему удовольствия, кусал губы от переполняющих эмоций. Во сне Одноглазый Дракон мог только ощущать, но не сопротивляться. Но теперь он не был скован иллюзией сна. И, едва представился шанс, Датэ схватил своего гостя, лишая возможности пошевельнуться или сбежать.

- Убить меня еще раз? – скорее поет, чем проговаривает, Мицухидэ. - Это невозможно. Ведь вы еще ни разу меня не убивали, - он довольно смеется. Никаких попыток вырваться, ровным счетом ничего. Одноглазый Дракон думает, что врагу должно быть не просто неудобно, а больно находиться в таком положении, но слышит лишь смех. И что за чушь он несет? Передумал?

- Убью, - решает Одноглазый Дракон, - впервые, но уже навсегда!

- Пожалуйста, - Акэти изворачивается в руках Датэ, обвивает его шею руками, прижимается всем телом.

Масамунэ застывает, нависая над Мицухидэ. Он будто в объятиях змеи.

Рукава от юкаты бывшего военачальника Оды касаются открытых участков кожи, и Датэ кажется, что ткань скользкая, холодная и будто чешуей покрыта.

Одноглазый Дракон не пытается отлепить от себя Мицухидэ, но ему мерзко. Ощущения, как в любом из снившихся кошмаров. Только сейчас он владеет собой, может выбирать, как поступать. И Датэ ждет того, что будет дальше.

- Горячо, - Акэти извивается, ведет ладонью по лицу Дракона, - но недостаточно. Еще, Масамунэ-доно, еще. Когда вы меня убьете, я уже не смогу вернуться.

Владыка Осю с трудом понимает, что происходит. В голове туман, тело становится невесомым, вскоре ему и самому жарко. Чем больше Акэти твердит свое «Еще», тем сильнее Датэ начинает казаться, что он сгорает в том огне, который убил Мицухидэ.

Его отрезвляет холод клинка. Прикосновение стали к разгоряченной коже. Акэти услужливо протягивает меч, становится на колени, собирает волосы и перекидывает через плечо, оголяя шею.

- Сердце свое я вам трогать не разрешаю, а головы мне не жаль, - Мицухидэ усмехается довольно, как сытый кот.
Одноглазый Дракон сжимает меч в руках. Один взмах, и все закончится. Но это не поле битвы. Это… игра воображения, сон?

- Не стоит медлить, Масамунэ-доно. Сдержите слово, убейте. Я хочу получить то, чего так желаю.

- Ты уже получил достаточно, - Датэ удобнее перехватывает меч. Заносит руку. – Но пора с этим покончить. Передай привет Оде, в аду вам будет достаточно горячо.

Лезвие рассекает воздух.

- Ошибаетесь, Масамунэ-доно. Убитые отправляются в рай. Сколько бы грехов они ни совершили при жизни, им прощается абсолютно все.

Последние слова Мицухидэ эхом звучат в сознании Датэ Масамунэ.

Он открывает глаза с первыми лучами солнца и думает о том, скольких воинов он отправит в рай в следующих битвах.

Одноглазый Дракон решает, что, если рай полон бывших убийц, предателей и других нераскаявшихся грешников, то лучше уж никогда не попадать в такое место.

@темы: фанфики

---

[Bebunta]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Вопросы???

[Futon-san]

что то давно не запускал Wii прошивка не помню какая но явна старая.
И хочится в Utage поиграть но она не идет. что и как нужно сделать??

заранее спс.

@темы: вопросы, игра

---

[Basara Fest]

 Basara Fest меняет формат и по просьбе сочувствующих становится нон-кинк-фестом.
Первый пробный прием заявок состоится в эту субботу, 4 февраля, в 20:00 по московскому времени.
Мы ждем вас!

<div align="center"><a href="http://www.diary.ru/~basara-fest/"><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/8/9/9/2899867/73390167.png" /></a></div>

@темы: объявления

---

Chara mate

[Futon-san]

Господа!

Уже давно пытаюсь купить себе чарамейт по басаре.

случаем не кто не продает или вы знаете кто продает или где их можно купить.

Скажите пожалуйста.

Заранее аригато

@темы: информация, вопросы

---

Sengoku Basara : Soul of the Samurai

[Демон_Морской]

Совершенно новая, ролевая игра по эпохе смут!

Ролей много, админ-доряшечка, вообще добро пожаловать, всем рады! <:3

@темы: ролевая игра

---

[:Азиль:]

совершенно шикарное видео *____________*



душа жаждет поделиться!!! ^^

бонус!!! ХДДД

@темы: игра, клипы

---

Простите вновь за беспокойство.

[Futon-san]

Не подскажите что за песня тут играет?

www.youtube.com/watch?v=lgsMFp1G1oI&feature=res...

п.с. сорри если этот вопрос уже задовался.^^

@темы: вопросы, музыка, клипы

---

Повесть о косах

[Они-кис-кис]

Уважаемые сообщники!! Сегодня - субкота! и по етому поводу малая сибирска кокша предлагает вашему вниманию новую историю из серии "Приколы нашей басяры"! Да, Катакуры не будет, зато натуральный блондын, столь обожаемый многими из нас - там буквально в каждой строчке

Автор: Они-кис-кис
Бета:  Азиль,  wakamizu («Кайдан о Цумамэ-химэ»).
Гамма:  Iraeniss (оба кайдана)
Жанр: юмор, ужасы (нашего городка
Рейтинг: G
Фэндом: Sengoku Basara
Статус: закончен
Отказ от авторских прав: Цумамэ-химэ принадлежит моей больной фантазии, прочая нечисть, упомянутая в фике, - японскому народу , а все, кто не нечисть, - собственность Капкома.

Саммари: этот фик рассказывает о том, как важно истинному самураю всегда сохранять бдительность! Вот к примеру - Акэти-сама: в кои-то веки сел человек вечерком расслабиться, пообщаться с друзьями... и ТУТ!!!! ВНЕЗАПНО!!!!! ЁКАИ, ТЫСЯЧИ ИХ!!!!!1111 И ладно бы - только ёкаи.... но ведь в замок Оды забрел еще и князь Мацунага!

Предупреждение 1: при желании в описанных мною событиях можно накопать и АУ, и ООС, и вообще всё, что хотите.

Предупреждение 2: Так называемая «литература ужасов» - вещь весьма специфичная, и не всем по душе. Поэтому оба кайдана, входящие в состав фика, выложены отдельными фрагментами; если вы не любите ужастики - можете их пропустить, на основной сюжет они особого влияния не оказывают

От автора: пиша этот фик, мне пришлось изрядно покопаться и в японской мифологии, и в историческом прошлом кое-кого из персонажей. Гугла, яндекса и собственных мозгов уже не хватило, и на финальной стадии мне помогала целая толпа народу И сейчас аффтар от всей своей кошачьей души выражает благодарности:

 Вера Чемберс - за помощь с историей, географией, генеалогией, топонимикой, ономастикой и прочими приблудами областями знания
 wakamizu - за экскурсии в мир ёкаев и душевное отношение с моей Цумамэ-химэ
 :Азиль: - за то, что она есть
 Iraeniss - за смелость и моральную поддержку!

Повесть о косах

1.

- ...На третью ночь крестьяне снова пришли в храм, надеясь, что привидение опять угостит их сладкими фасолевыми лепешками. Но было тихо в храме; никто не напевал песенку про красную фасоль. «Какая досада!» - начали сетовать крестьяне, - «неужели мы останемся без угощения? Эй, адзуки-араи, выходи! Невежливо так встречать гостей!» И тут громовой удар сотряс храм; крестьяне в ужасе попадали на колени, а сверху из-под колокола упал на пол небольшой сверток. Подкрались крестьяне к свертку и осторожно развернули его, а там - лишь несколько простых онигири, даже без начинки! Разочарованно фыркнули крестьяне, и тогда привидение сварливо ответило им: «Ешьте онигири; не каждый же день мне готовить вам сладкие фасолевые лепешки!»
Голос у Оити был негромкий, и конец фразы почти потонул в дружном общем смехе. Ранмару хохотал громче всех и с явным облегчением: парнишку очаровали крестьяне-халявщики, способные раскрутить на угощение даже нечистую силу, и ему очень хотелось, чтобы всё закончилось хэппи-эндом. Акэти хлопнул маленького лучника по плечу:
- Ну что, Мори-кун? Теперь тебе ясен смысл выражения «лопай, что дают»?
- Вот именно! Надо кушать как надо, а не перебиваться с конфет на сахар! - Вставила Нохиме, привычно не упускающая возможности «повоспитывать ребенка». Однако нотация ее была смягчена улыбкой, так что Ранмару с полным правом скорчил ей в ответ дурашливую рожицу:
- Эх, нам бы сюда такое приведение! Я б ему половину чердака уступил; а он бы мне за это каждый день всякие вкусности готовил! Тетя Оити, расскажите еще что-нибудь, пожалуйста?
- Просим, просим! - Присоединились Акэти с Нохимэ. Оити, не привыкшая к столь восторженному вниманию, застенчиво улыбнулась и промолвила своим теплым тихим голосом:
- Ну, слушайте. В некоем городе жил да был весьма известный фехтовальщик. И однажды развелось в его доме множество крыс. Но поскольку крысы - это твари презренные, и катану о них марать неблагородно, фехтовальщик решил одолжить у своего приятеля кота-крысолова...


2.

Всё началось из-за Оды Нобунаги. Проведя день за бумагами и картами, он к вечеру вдруг стал куда-то собираться, причем вместо плаща запахнулся в парадную мантию пурпурного бархата. Ода уже садился в седло, когда с крыльца, сияя косами, скатился кубарем его верный вассал, Акэти Мицухидэ.
-Ты куда это намылился, на ночь глядя?! - Недовольно покосился на него Ода.
- Что значит «куда»?! С вами, Ода-ко! - Серые глаза Акэти горели предвкушением очередной ночной войнушки (или попойки... или войнушки с попойкой, не суть важно!).
- Благодарю за заботу, но сегодня мне эскорт не нужен. - Отрезал Ода и направил коня к воротам.
- Кадзусаноскэ-сама?! А как же я??? - Это вылетела во двор Нохимэ, с пистолетами наперевес и со свежей порцией орхидей в прическе.
- Вы все остаётесь дома! - В голосе демона-князя лязгнуло такое количество железа, что обитатели замка Адзути поняли: нынешним вечером их даймё в компании не нуждается!
Оставшись одни, домочадцы Оды какое-то время сидели по углам, дуясь на своего сюзерена. Следует отдать должное Нохимэ: именно она осознала неконструктивность такого поведения. Ах, Ода-ко где-то там без них веселится? - ну ничего, они тут без него тоже не заскучают! А закат, готично кровавивший небеса за окнами, подсказал ей занятие, вполне достойное столь мрачного вечера:
- Эй, народ! Предлагаю устроить хяку-моногатари!

3.

На огромной блинной сковороде Нохимэ выпекла омлет (а крутить роллы из него поручила Оити). Под вожделеющим взором Ранмару извлекли из-под замкА мисочку с коричневым индийским сахаром. Расходовать на освещение каноничную сотню свечей сочли излишеством, и водрузили посередь комнаты обычный фонарь. В качестве абажура для оного Нохимэ милостиво пожертвовала свой шарф из голубой кисеи... И «ночь ста кайданов» началась!
Жуткие истории сменяли одну за другой. Сперва пытались рассказывать по очереди, но Ранмару лишили права голоса почти сразу, ибо все его «байки из склепа» звучали примерно так: «Пришел мужик ночью на кладбище, а там его покойники загрызли... ну как, страшно??»
Зато по мотивам рассказов Акэти голливудские режиссеры могли бы снять не один кассовый ужастик (причем «Восставшие из ада» нервно курили бы в сторонке!). Одно плохо: все они развивали стандартную тему про то, как «одному монаху заказали завалить одного демона (десяток вурдалаков, сотню кровососов, тысячу зомбей)». Отрубленные конечности, щупальца и головы разлетались во все стороны! Ранмару визжал от ужаса и удовольствия, воображая себя бесстрашным борцом с нечистью. Девушки же морщились: кладбища, кости, кровища... фи!
В свою очередь Нохимэ как оратор - тоже не поимела успеха у мужской половины аудитории. Тонкой натуре и чуткой душе Нохимэ отвечал один лишь вечный сюжет: ОНА ЕГО полюбила, а ОН ЕЕ - нет (или полюбил, но бросил, или не полюбил, но бросил всё равно); и тогда ОНА самоубилась (или померла), переквалифицировалась в юрэя и испоганила ЕМУ всю оставшуюся недолгую жизнь. Оити жадно слушала, утирая слезинки умиления. Акэти иронично лыбился. Ранмару недоуменно таращил глазки, стараясь не задремать.
А вот Оити... О, что касается Оити - нынче вечером в полной мере раскрылся ее неожиданный талант сказительницы! В ее историях было все: поцелуи и мордобойства, злокозненные колдуны и доблестные ронины, пьяные монахи и трезвые оборотни; родовые тайны, фамильные проклятья и даже немножко юмора! И голос ее - негромкий, но богатый интонациями, - был идеальным голосом сказительницы...
Неудивительно, что хяку-моногатари быстро превратилась из сводного концерта в театр одной актрисы. Народ слушал, как зачарованный, а дослушав - требовал продолжения! Даже пара черных демонских рук, всегда сопровождавшая Оити и нынешним вечером отряженная прислуживать за столом, то и дело забывала разливать чай и замирала, восхищенно перебирая костлявыми пальцами. Оити приходилось легонько шлепать Черноручку по запястью, дабы напомнить ей о её обязанностях...
За окном густела ночь. Огонек фонаря бодро плясал за голубым маревом шарфа. Нескончаемым потоком текли истории Оити: про глухую русалку и кривого лешего; про гейшу-кицунэ с жемчужной сережкой; про лживого гадателя и кошку с пятью добродетелями; про говорящий колодец, в котором жила говорящая рыба по имени Луна; про гору, которая мечтала стать морем...
И близилась полночь, когда нежный голос Оити - заглушил внезапный (но очень в такой обстановке уместный) стук в ворота замка.

4.

- Ранмару, глянь, кто там! - Приказала Нохимэ.
Ранмару послушно подорвался с места.
- Мори-кун, не ходи! - Тут же округлил Акэти глаза в деланном ужасе. - А вдруг там - принц Сётоку тайси? Явился к нам на голубой огонек...
Ранмару быстренько плюхнулся обратно, демонстративно растирая якобы затекшую ногу.
- Мицухидэ! - Рявкнула Нохимэ. - Ты мне тут ребенка не стращай! Он и так впечатлительный, что дальше некуда!
- Я не стращаю. - Невинно ответил Акэти. - Просто я, как истинный самурай, заранее готовлюсь к худшему!
- Готовится он, зараза худая... Ранмару! А ну, марш до ворот!
- Тетя Нохимээээ! У меня нога болииит! - Парнишка заранее скривил рот, готовясь зареветь.
- Щас у тебя заболит шея, потому что я тебе по ней дам!
- Ну, тетя-я...
В ворота заколотили по третьему разу. «Тетя» гневно сдвинула брови. Ранмару обреченно захлюпал носом.
- Ты вниз не ходи, а глянь сверху, кто там! - Шепнула Оити ему на ухо. Ранмару ожил, выскользнул в окно и взлетел на конёк крыши. После чего до слуха благородных обитателей замка Адзути донесся изумленный вскрик:
- Ой! Там князь Мацунага приехал!


5.

Явление князя-антиквара было встречено нашей компанией бурно.
- Нохимэ-сама, я пойду отопру?
- Ага, отопрешь ты! Тебя ж воротным брусом придавит! Мицухидэ! Ступай, помоги ей!
- ЩАЗЗЗЗ!! У нас привратник в штате есть, вот пусть он и корячится!
- Тетя Нохимэ! А привратник пьян и до завтра не фунциклирует! - Втиснулся в спор вернувшийся с крыши Ранмару. Нохимэ ласково прищурилась в сторону Мицухидэ:
- Акэти-сан... Тебе, видать, наскучила безбедная жизнь под крылышком Оды Нобунаги?! Нет, лично я с пониманием отнесусь к тому, если ты подашься в ронины, там-то по любому приключений больше... Но имей в виду: при твоих хилых доходах - есть ты будешь то, что удастся нарвать в деревенском саду, а спать - в парке на скамейке!
С чугунным выражением лица Акэти встал и прошествовал вслед за Оити, самоотверженно спешащей приветить полуночного гостя. Продолжать перепалку с Нохимэ он не рискнул... зато раздвижной дверью - так саданул на прощание, что верхний этаж замка заходил ходуном.


6.

Ранмару не напутал и не соврал. Когда Оити сдвинула заслонку воротного оконца - в щепастой его рамке нарисовались чеканные черты и черно-белая прическа князя Мацунаги Хисахидэ. С тяжким вздохом Акэти снял засов и отвел в сторону половинку ворот.
- Добрый вечер, Мацунага-сама! - Грациозно поклонилась Оити.
- Доброй НОЧИ! - Присовокупил Мицухидэ свое приветствие
Прямой и статный, словно тополь в украинской степи, Мацунага вошел во двор, смятенно озираясь по сторонам:
- Мое почтение... а где же Ода-доно?
- Где-где... уехамши он! - Хмыкнул Акэти (с трудом подавивший желание ответить Мацунаге в рифму).
- Странно... - Князь озадаченно пригладил волосы на висках (и без того идеально гладко зализанные в пучок). - Вообще-то он просил меня прибыть сегодня в замок Адзути... или я всё перепутал, и он говорил про завтрашний вечер?.. В самом деле, ведь нынче - день сякку! Какая досада! Моя невнимательность непростительна...
Оити, - как подобает идеальной японской женщине, - молча кланялась и улыбалась. Акэти тоже оскалился и качнул створу ворот взад-вперед, будто намекая гостю: убедился, что здесь тебя не ждут? - ну и гарцуй до хаты!
- Хисахидэ-сан! - Нежно прозвучал в ночи женский голос. Все обернулись: на крыльце стояла Нохимэ и теребила длинную «завлекалку», оперативно выпущенную из прически. Темно-серые глаза ее чарующе искрились:
- Хисахидэ-сан! Мой супруг не простит мне, если такой уважаемый человек как вы не будет достойно принят в замке Адзути! Душевнейше прошу вас снизойти до нашего скромного жилища!
Оити, обалдевшая от услышанного, как начала очередной поклон, так и застыла в полуприседе. Акэти за спиной Мацунаги - скорчил зверскую рожу и выразительно провел рукой по горлу (правда, кого он грозился прирезать - Нохимэ, антиквара или себя, осталось невыясненным). Зато из окна традиционно не ко времени высунулся Ранмару:
- Дяденька Мацунага, давайте к нам! У нас прикольно, мы сёдня байки про призраков травим!
- И закусываем... - Мурлыкнула Нохимэ, подмигнув князю в знак того, что помимо закуски можно будет и выпить (после того, как Ранмару ушлют на боковую).
-Ну, если вы настаиваете... Почту за честь... - Пробормотал Мацунага.


7.

Присутствие Ранмару исключало алкоголь, а без оного хяку-моногатари, пополнившаяся неожиданным участником, застопорилась. Оити, сконфуженная вторжением чужака, привычно впала в аутизм и забилась в угол, отгородившись от присутствующих частоколом черных призрачных рук. Акэти сидел, ухмыляясь наперекосяк, и молчал как картина кисти Хокусая. Нохимэ добросовестно пыталась поддержать светскую беседу о природе и погоде, но Мацунаге, казалось, изменил его блестящий ум: князь заикался, отвечал невпопад и явно пребывал не в своей тарелке...
Положение спас Ранмару (то есть - это поначалу все решили, что спас, на деле-то вышло иначе... но - не будем забегать вперед!).
Итак, Ранмару прожевал очередную пригоршню роллов и сказал:
- Дядя Мацунага! А расскажите, пожалуйста, какой-нибудь кайданчик!
Князь принял столь ошарашенный вид, словно от него потребовали прям щас доказать теорему Ферма, причем - на пальцах.
- Э-э... Ранмару-кун, честно говоря, я как-то не очень...
- Ну, Мацунага-доно! - Заискрила глазками Нохимэ. - Вы же такой образованный, такой культурный! Вы, должно быть, столько всякого навидались и наслушались в ваших странствиях за древностями!
Князь-антиквар озадачено нахмурил стрельчатые брови:
- Вообще-то я собираю вещи, а не легенды... Так что, если позволите, я расскажу вам о событиях наших дней. Недавно я ездил в одну из деревень провинции Бидзэн, к тамошнему кузнецу. Якобы у него имелся щит эпохи Нара, но по рассмотрении это оказалась позднейшая реплика... Я уже собрался в обратный путь, но полил дождь; пришлось пережидать в хондзине. Там-то я и услышал эту историю...


***Кайдан о Цумамэ-химэ***

Киноскэ был учеником корзинщика, и как-то раз хозяин отправил его разносить заказы. Дело было накануне праздника О-Бон, поэтому Киноскэ провозился дольше обычного: одних заказчиков не застал дома и был вынужден дожидаться, пока они вернутся с кладбища; другие потратились на праздничный стол и фонари, и долго спорили, прося отсрочить оплату; третьи жили слишком далеко. Хозяин Киноскэ был известный мастер, и заказы стекались к нему со всей округи.
Солнце уже село, когда Киноскэ избавился от последнего заказа, надежно увязал полученные деньги в пояс и отправился домой. Ему предстояло пройти не меньше четырех ри по темноте, но особого страха он не испытывал: во-первых, ночи стояли лунные, светлые; а во-вторых, у Киноскэ имелся испытанный способ избежать неприятностей в пути. Дело в том, что когда идешь ночью по дороге, то нужно смотреть только прямо перед собой, и ни в коем случае не глазеть по сторонам! Чуть скосишься - и тут же увидишь либо белесое пятно тётин-обакэ, либо кицунэ, хихикающую за деревом.... а то и еще какую нечисть похлеще!
Итак, Киноскэ бодро шагал, а луна и мерцающая лента Аманогавы в небе освещали ему путь. Один раз юноше послышались чьи-то шаги за спиной; но Киноскэ был парень не промах; вежливо отступив в сторонку, он закрыл глаза и громко сказал:
- Почтенный Бетобето-сан, верно, по срочному делу спешит такая уважаемая особа, как вы, и не пристало мне вас задерживать! Проходите, пожалуйста!
Шаги прошаркали мимо и затихли вдали. Киноскэ открыл глаза и двинулся дальше.
Вскоре вошел он в родную деревню. Огни в домах уже погасли; ничьи гэта не стучали по деревянным тротуарам. В одиночестве Киноскэ дошел до перекрестка. Он был почти дома: осталось повернуть налево и миновать еще четыре квартала...
И тут Киноскэ увидел, что на перекрестке стоит девушка.
Девушка была совсем маленькая, в кимоно из шелка, темного и блестящего, словно вода в ночном озере, и в расписных окобо. Она стояла, слегка покачиваясь, и неуверенно оглядывалась, словно не могла решить, куда ей идти.
Киноскэ возликовал: в их деревушку и бродяги-то не каждый день заходят, а тут - самая настоящая майко! И похоже, она совсем одна, и нуждается в помощи!
И Киноскэ направился к девушке. А чтобы не испугать ее своим внезапным появлением из темноты, он воскликнул еще издали:
- Госпожа, вы заблудились? Не бойтесь меня, я не грабитель! Я здесь живу! Я помогу вам добраться до дома...
Так кричал он, торопясь к ней. Но тут порыв ветра пронесся по улице, и на Киноскэ накатила волна тяжелого, омерзительного запаха. Юноша вспомнил, что так пахло у скотомогильника, мимо которого он как-то проезжал.
Киноскэ остановился. Его и девушку разделяли всего несколько шагов. Теперь Киноскэ видел, что она - вся мокрая; шелк ее кимоно лоснился от влаги, которая густыми темными струйками стекала ей под ноги и собиралась лужей вокруг высоких подошв окобо.
Машинально Киноскэ подступил на шаг ближе. Девушка, доселе переминавшаяся с ноги на ногу, повернулась лицом к нему. Киноскэ увидел, что вместо глаз у нее - две темные пустые ямы; и по бледным щекам стекают к подбородку потеки крови, в лунном свете - темной и блестящей, словно вода в ночном озере.
Сердце Киноскэ замерло - от жалости к истерзанной девушке, и от ужаса перед тем, кто сотворил такое... Верно, какой-нибудь рехнувшийся даймё увез ее из города, изуродовал, а затем бросил тут, в случайной деревеньке, слепую и беспомощную! Что ж, он, Киноскэ, теперь никак не вправе оставить ее без защиты...
- П-п... П-пойдемте со мной, п-пожалуйста... - Заикаясь, проговорил юноша.
Тихим спокойным голосом девушка спросила его:
- Скажите, добрый человек, далеко ли до деревни Банкоцу?
Киноскэ чуть не поперхнулся от неожиданности.
- Банкоцу? «Гавань вечности»? Э-э... да вроде бы... вроде нет здесь такой деревни...
- Правда? - Спросила девушка, недоверчиво качнув головой. А затем она посмотрела на Киноскэ незрячими глазницами; посмотрела так, что в груди у юноши снова все сжалось: ему померещилось... нет, он был уверен, что она этими своими темными провалами - всё видит!
Мысли в голове Киноскэ помчались вскачь; вкрадчивый голос, повторявший слова «деревня Банкоцу» снова и снова звучал в ушах... и вдруг он сообразил: если записать его другими кандзи, то получится «деревня Бессчетных костей»! Юноша осознал, что перед ним - нечисть, да еще какая! Сама Цумамэ-химэ, Ослепительница, навеки погруженная во мрак и скитающаяся по ночным дорогам, правясь на тепло живого сердца...
-П...простите. - Прохрипел Киноскэ, развернулся и на заплетающихся ногах двинулся прочь. Ему казалось, что в ночной тиши гэта его грохочут по тротуару громче, чем молоток, которым заколачивают гроб.
Так проковылял он целый квартал, а затем рискнул обернуться.
Рассыпая по земле черные в лунном свете капли крови, на вывернутых назад руках и ногах она молча бежала вслед за ним.
Последним, что увидел Киноскэ, были бездонно-влажные ямы ее глазниц.


8.

Лицо Нохимэ выражало сложную смесь оторопи и отвращения. Оити с Черноручкой так крепко сцепились за руки, как если бы Цумамэ-химэ уже стояла посередь комнаты (прежде - такой безопасной)... Но ближе всех принял к сердцу Мацунагину страшилку - Ранмару. Дрожа, как пламя на сквозняке, маленький лучник забился под бок «дяди Акэти»; тот неосознанно обнял парнишку за плечи и успокаивающе прижал к себе. Верный вассал Оды Нобунаги единственный из всей аудитории был не столько впечатлён услышанным, сколько рассержен! Щадя детскую психику Ранмару, они-то все - рассказывали про события, случившиеся в незапамятные времена со взрослыми, способными защитить себя людьми. Мацунага же выдал на-гора историю, «произошедшую» в наши дни с совершенно обычным пареньком! А Ранмару, как и все дети, традиционно отнёс события на себя, любимого; неудивительно, что пацана так перекосоротило! Бедняга, поди, уже воочию ощущал окровавленные пальцы безглазой нечисти у себя на лодыжках...
- Я же говорил, что я - никудышный рассказчик... - Пробормотал князь, сконфуженный всеобщим молчанием.
- Я бы так сказал: кайданы у вас, Мацунага-доно, дюже специфические! - Хмыкнул Акэти. - Кстати о кайданах: вы так и намерены дожидать Оду-ко, всю ночь напролет сидючи у фонаря? Вообще-то он вернется хорошо если к завтраку...
- Прошу прощения за столь бессовестное злоупотребление вашим временем! - Мацунага с подозрительной живостью поднялся на ноги. - Мне в самом деле не следовало так засиживаться...
- Тебе вообще не следовало приезжать! - Раздраженно рыкнул Акэти - разумеется, уже после того, как запер за князем ворота.
Скопившуюся на сердце досаду срочно требовалось на ком-нибудь сорвать. Акэти от души впечатал пинок в ствол каштана, произраставшего во дворе; выхватил из наспинных ножен косы и в два взмаха рассек стайку осыпавшихся на землю листьев. А затем - раскрутил косы как следует и зашвырнул на крышу амбара; после чего выругался и ушел в дом.
Косы, глубоко увязшие остриями в рыхлой соломенной крыше, так и остались торчать памятником Мацунагиной бестактности, грозно устремив в небеса длинные свои рукояти. Ночевать на крыше им было не впервой.

9.

Отъезд незваного гостя не вернул веселья в замок Адзути. Хяку-моногатари была очевидно и безвозвратно погублена. Выкинув объедки и составив тарелки стопкой в назидание прислуге, участники вечеринки побрели готовиться ко сну... Побрели - по длинным мрачным коридорам замка, которые нынешним вечером отчего-то казались гораздо длиннее и мрачнее, чем обычно...
- Дядя Акэти-и-и-и!
- Чего тебе, мелкий?! - Мицухидэ нервно обернулся и обнаружил, что под дверями своей спальни он стоит не один, а в компании Ранмару.
- Дядя Акэти, можно я у вас сегодня переночую? - Жалобно вопросил парнишка.
- С какой это радости? - Фыркнул Акэти.
- Ну... это... - Ранмару подавленно покосился в сторону теней, колышущихся по углам коридора, и признался: - Боюся я! А вдруг я усну... а тут - ёкаи!
- Разрази меня гром... какие еще ёкаи?! Откуда?!
- Как оттуда? - с кладбища! - Воскликнул Ранмару (немало удивленный тем, что столь опытному воину, как дядя Акэти, нужно объяснять такую элементарную истину).
- Разрази меня гром повторно! - Простонал Акэти (мысленно обложив Мацунагу последними словами). - От ближайшего кладбища до нас не меньше десяти ри, и то - по карте, а не дорогами! Кончай дурить и отвали!
- Ну, дядя Акэти-и-и-и-и!!! Ну, пожалуйста-а-а! Ну, хотите, я буду всегда-всегда-всегда ваши косы точить, чтобы вам самому не возиться??
- Да упаси боги! - Отрезал Акэти, раздвигая двери и проходя в спальню. - Только твоего разрушительного влияния моим косам и не хватало. Всё, брысь на чердак! Я устал, я спать хочу!
- Дак и спите себе на здоровье, дядя Акэти, я ж вам мешать не буду! Я - тихо-тихо, как мышка!..
Акэти обернулся. Ранмару топтался у порога, расстроенный, маленький и взъерошенный. Чем-то он походил на воробышка, который только что впервые в жизни ускользнул от голодного уличного кота.
- Заваливай. - Сухо сказал Акэти. - Но имей в виду: хоть раз шумнёшь - и будешь ночевать на дворе, в собачьей будке!


10.

- Дядя Акэти... Можно, я лягу на середине комнаты?
-Валяй.
...
-Дядя Акэти... Я, наверное, не буду спать на середине! Вдруг ёкаи нападут со всех сторон?!
- В чем проблемы-то, ляг у стенки.
...
- Дядя Акэти, а можно, я не буду спать у стенки? Вдруг ёкаи сквозь нее просочатся, и меня к себе утащат?!
- О, если бы случилось такое счастье... Возвращайся на середину, и не парь мне мозг!
...
- Дядя Акэти... Я жутко извиняюсь, а у вас ширмы нет?
- НАФИГА?!
- Я это... я за ней замаскируюсь, во! А то мне как-то неуютно...
- Мори-кун, у нас на дворе стоит такая уютная-преуютная собачья конура!
-Всё, понял, Акэти-сама! Уже сплю!
...
- А-А-А-А-А-А-А!!!! ДЯДЯ АКЭТИ, НЕ ГАСИТЕ СВЕТ!!!
- Ранмару, ты что, офигел?! Решил пожар устроить?! А если ночью землю тряхнет, и фонарь опрокинется?!
- А-а-акэти-сама-а, не надо!!! Ёкаи же как раз в темноте и приходя-а-ат!..
- Да не бывает твоих ёкаев! Выдумки это всё кретинские!
- Ладно, как хотите, вам же хуже!
- Дурак ты, Мори... Бояться надо не мертвых, бояться надо живых!
- Я жутко извиняюсь, дядя Акэти, но вы, по-моему, ваще не правы! С живыми-то просто - взял и убил! А вот - что с мертвыми делать, если они на тебя попрут?!
- Рубить им бошки и отбрасывать подальше.
- Вам легко говорить... Дядя Акэти, а ёкаев точно не существует?!
- Зуб даю. Ёкаи - это похмельный бред и опиум для народа. Спи уже!
...
- Дядя Акэти, может, все-таки притащим сюда ваши косы? На всякий...
- Мори-кун!! Если хоть один ёкай рискнет здоровьем заявиться сюда - я ему голыми руками пообрываю все жизненно важные части тела!
...
Лунный свет разграфил комнату на сиреневые клетки. Лежа на спине, Акэти бессонно наблюдал, как тени от веток ведут на потолке беспокойный танец.
Ранмару притих и вроде бы уснул, но вскоре обнаружилось, что футон, в который тот замотался, загадочным образом переместился к Акэти под бок. Скорбным вздохом выразив покорность судьбе, Акэти приподнял край одеяла, впуская парнишку к себе «под крылышко». Тот облегченно уткнулся носом в предплечье Акэти и, - уже не столько со страхом, сколько с любопытством, - прошептал:
- А русалок - тоже не бывает?
- Русалок - ОСОБЕННО не бывает! Их всех давно на беляши покрошили, спи...
- А как же дядя Юкимура рассказывал, что он однажды...
- Дядя Юкимура был пьян в стельку, и ему всё приглючилось!
- А как же вы рассказывали, что пили с призраком сакэ?
- В-первых, не сакэ, а коньяк. А во-вторых - это я тоже по пьяни натрепал!
-У-у... - Разочарованно выдохнул маленький лучник. Конечно: сейчас, в компании непобедимого дяди Акэти, ему и сам Энма-Дай-О был не страшен, не говоря уж о каких-то там русалках!
За стенами замка вышел на прогулку ночной ветер. Тени на потолке заплясали живее. Ранмару, прижавшийся к надежному боку Акэти, наконец затих. Да и сам Мицухидэ смежил ресницы, хотя был уверен, что долго не уснет...
- Дядя Акэти... - Сонно пробубнил мальчик. - А правда, что вы видели Юки-онну?
Акэти открыл глаза. Тени на потолке замерли, выплетя дикий узор, похожий на многолучевую перекошенную звезду.
- Неправда. Спи, Мори-кун...
Ранмару умиротворенно что-то пробурчал, а потом - задышал размеренно и тихо. Тени на потолке ожили, сложенная ими звезда перекосилась и распалась.
Акэти твердо знал, что теперь не уснет до рассвета. Не из-за дурацкой побасенки Мацунаги, конечно; нет... Просто - коротенький вопрос, заданный засыпающим Ранмару, напомнил слишком многое.


*** Кайдан о Юки-онне***

Синим стылым вечером глава рода отправился в дорогу. За ночь сезон Тайсэцу подёрнул землю белесой вуалью первого снега. А утром на родовой замок напали, и брызги крови горели на снегу, точно раздавленные вишни.
Мудрее всех (как казалось ей самОй) поступила нянька. Схватив в охапку вверенного ее попечению мальчика и закинув за спину свернутый футон, она сбежала. Выскользнула через одну из тайных дверей в задних покоях, пока в передних комнатах шла резня.
К ночи женщина и мальчик добрались до дома в нескольких ри от замка. Дом принадлежал их роду, но он был летний, зимой в нём не жили. Женщина и мальчик надеялись, что те, кто напал на замок, не сразу вспомнят об этой хибарке, а если и вспомнят, то поленятся посылать сюда людей. Дом стоял в лесу, и сезон Тайсэцу - Малый снег - милосердно сулил скрыть все тропы, ведущие к нему.
Женщина и мальчик надеялись переждать здесь вражеский налёт. Не пройдет и пары дней, как глава рода покарает обидчиков, а затем - явится сюда за ними.
Женщина не предусмотрела лишь одного. Ночью выпал небывало обильный снег; к рассвету не только лесные тропинки канули в небытие, но и тракты стали непроезжими. О домике в лесу забыли не только враги, но и его хозяева...
А утром вслед за снегом явился мороз. Стужа, небывалая для здешних мест, обступила поляну с домом. Промерзшие ветви деревьев, касаясь друг друга, звенели, как дощечки ксилофона.
Заточенные в клетку из заиндевевших стен, женщина и мальчик в первые дни лежали, забившись в единственный футон и крепко прижавшись друг к другу. Женщина иногда вставала, чтобы выйти наружу и, барахтаясь по пояс в снегу, набрать хворосту для очага. Вернувшись, она разжигала огонь, бросала в котелок горстку риса (небольшой его запас обнаружился в одном из кувшинов, забытых на веранде) и торопливо забивалась обратно в футон, холодная и мокрая, словно рыба. Мальчик послушно давал ей место рядом с собой и крепко сжимал в ладошках ее ледяные пальцы. Он был совсем маленький, но терпел; он старался быть воином. Самураем, как все его предки.
Они почти не разговаривали. Женщина сперва мурлыкала по вечерам колыбельную. Потом перестала. Слишком холодно. Слишком голодно. Слишком уж вокруг тихо...
В какой-то момент мальчик ясно ощутил: здесь, в лесу, они не одни. Кто-то третий тихо кружит подле их дома.
Через несколько дней мальчик заметил, что верная его нянька слабеет. Все чаще уже не она, а он выбирался утром на веранду, чтобы зачерпнуть снега и натопить воды для питья и готовки. Потом он приносил ей котелок и заветный кувшин с рисом. Дрожащей полупрозрачной ладошкой нянька зачерпывала рис и ссыпала в котелок. Мальчику она это делать не доверяла - боялась, что тот либо положит слишком много, либо просыпет на пол...
Ночами вокруг дома кто-то бродил. Мальчик слышал ломкий шорох этих шагов - совсем не похожий на тот хруст, с которым взламывали снежную целину звери и люди.
В конце первой недели их заточения на плечи мальчика легла еще одна обязанность: ходить за хворостом. Нянька с трудом выбиралась из футона. Губы её стали сиреневые, словно вечерний снег.
Стужа установилась такая, что на улице мальчик утрачивал и чувство времени, и ощущение собственного тела, и даже не осознавал: бредет ли он по заметенному подлеску, или медленно летит над ним. Мысли утонувшими камушками ложились на дно сознания; в голове было пусто, ясно и хрустально-холодно. Он двигался, но не действовал, видел, - но не осознавал…
Чей-то призрачный силуэт грациозно скользил за деревьями; чей-то мелодичный напев вплетался в посвист ветерка.
Вскоре нянька задремала и больше не проснулась. Мальчик как раз ходил за хворостом. Войдя в хижину, он увидел её, свернувшуюся комочком внутри футона. Он пихнул ветки в очаг, заполз к ней под крылышко, и, глядя как мерцают красным угли, вяло думал, отчего нянька спит так тихо, и так холоден и тверд ее бок…
Ночью Юки-онна позвала его.
На высветленные лунным светом седзи силуэт Юки-онны лёг узкой темной тенью. Долгие рукава кимоно походили на скорбно опущенные крылья. Только темная тень - и два льдисто-голубых огня глаз, свет которых проникал даже сквозь бумагу седзи. Мальчику казалось, что взгляд Юки-онны он ощущает кожей лица, как дуновение холодного ветра.
- Хикотаро! - Позвала его Юки-онна. - Хикотаро, выйди ко мне! Выйди, маленький мой! Я так скучаю без тебя!
Мальчик закрыл глаза и забился в футон с головой. Юки-онна засмеялась смехом, похожим на перезвон сосулек:
- Хикотаро, иди ко мне! Мы с тобой поиграем! Хочешь, я сотворю для тебя поющие снежинки? Или живых снежных зайцев?
Мальчик задыхался в коконе футона, и ему казалось, что снежно-белая рука Юки-онны уже лежит на его горле.
Утром, напрягая все силы, он выволок закостеневшее тело женщины в сени: нянька нянькой, но - покойнику всё же не подобает находиться подле живого человека.
Когда через несколько часов он выглянул за новой порцией снега для питья, - тела уже не было. А дом окружила цепочка следов - изящных, узеньких девичьих следов. От одной лишь правой ноги.
Теперь Юки-онна сопровождала его всякий раз, когда он выходил из дому. Плыла грациозно поодаль, посмеивалась над его неуклюжестью, кокетливо прикрывая белое личико белым, шитым серебром рукавом. Швырялась снежками и зазывала поиграть. Солнце зажигало голубоватые блики на ее угольно-черных волосах. Мальчик старался не смотреть на нее, но слепящая белизна улыбки неумолимо притягивала взгляд. И каждый раз, когда его взор падал на скользящую по насту белую фигурку, мальчику казалось, что в сердце его вмерзает еще одна ледышка.
Когда он возвращался в дом, Юки-онна оставалась снаружи. Но не отвязывалась; окликала его, шутила, напевала вульгарные деревенские песенки...
Голубое сияние ее глаз было заметно сквозь сёзди даже в ярком солнечном свете.
Мальчик терпел и ждал. Уже давно должны были обитатели замка оправиться после той атаки и вспомнить про него. Но спасение всё не приходило. Снег лежал вокруг, чистый и ровный, как саван. Звери и птицы не приближались к дому - наверное, тоже боялись Юки-онны.
- Хикотаро! - Звала она его снова и снова. - Хикотаро, иди ко мне! Иди, мой маленький самурай! Хочешь, я сделаю тебя самым сильным и крепким? Крепким, как лед, сильным, как метель?
Мальчик сжимал в руке коротенький танто, подаренный дядей. Он знал, что Юки-онну железо не берет; но другого оружия у него не было. Каждое утро с танто в рукаве он совершал свой путь от крыльца до зарослей кустарника, а потом обратно - с охапкой тонких веточек, которые прогорят уже через час. Мальчик знал, что еще пара дней - и Юки-онна допьет его жизнь, так же как ранее выпила его няньку: не входя в дом, не касаясь жертвы, действуя одним лишь холодом, который просачивался в летний домик сквозь все щели. Но мальчик понимал и то, что, оголодавший и одинокий, он не одолеет путь через лес до тракта.
Оставалось терпеть и ждать.
Мальчик был самураем, хотя и маленьким, - и готов был терпеть и ждать сколько угодно. Зато в добродетели духов терпение не входит... и вскоре Юки-онна пошла в атаку.
Выйдя из дому поутру, мальчик обнаружил Юки-онну сидящей на террасе так, что спуститься с крыльца было нельзя, не пройдя мимо нее. Вокруг Юки-онны порхала стайка бабочек с искристо-белыми, ажурными, словно снежинки, крыльями.
- Всё хлопочешь, Хикотаро? - Улыбнулась ему Юки-онна. - Сядь, посиди с нами! Полюбуйся, как танцуют мои маленькие подружки!
Чувствуя, что каменеет, мальчик смотрел на ее ноги, приоткрытые разошедшимися полами кимоно. Правая нога у Юки-онны была босая и мраморно-белая; вместо левой в шелковых складках виднелась исчерна-багровая, обглоданная гангреной культя, отсеченная выше колена.
Когда отвращение пересилило ужас, мальчик шарахнулся назад, в комнату, задвинул за собой дверь и заполз под футон. Через чудовищно долгую секунду дверь распахнулась. Юки-онна стояла на пороге, окутанная морозным облаком.
- Нельзя быть таким невежливым, Хикотаро! Ты же будущий глава рода!
В полутемной комнате белый ее силуэт оказался полупрозрачным. Сквозь него, как сквозь вуаль, мальчик видел в распахнутом дверном проеме - угол веранды, поляну, и на дальнем ее конце - кусты и деревья, опушенные инеем.
Внезапно ветки прянули и закачались. Белое кружево опушки лопнуло сразу в нескольких местах и на поляну вырвались всадники. Окруженные облаками снежной пыли, они сперва показались мальчику соратниками Юки-онны. Но тут же он разглядел черные нобори с белым кругом луны. Под такими же шли враги, напавшие на замок...
Юки-онна ухитрилась всё понять за те секунды, которые ей потребовались, чтобы перевести взгляд с мальчика на воинов, а потом обратно. Синие глаза ее полыхнули возмущением:
- Не сметь! Не мешать!! Он мой!!!
И она отмахнулась от нападавших, словно от надоедливых мух. Из широкого, раздутого движением рукава вылетела стайка ледяных игл и понеслась стремительно к опушке; на лету иглы удлинялись и крепли, будто подкармливались холодом, сковавшим округу...
Люди падали с коней; длинные ледяные копья кого пропороли насквозь, кого и вовсе перервали пополам. Лошади, теряя седоков, бились и ржали, ломая ветки, уносились прочь. Брызги крови горели на снегу, будто раздавленные вишни. Черные нобори заметала поземка...
Ласково улыбаясь, Юки-онна повернулась к мальчику.
- Не бойся, Хикотаро, они не помещают нам... Я научу тебя никого не бояться!..
...Его всё-таки нашли. Кто-то из домашних вспомнил про летний домик в глухом лесу. Дядя, - брат отца, - с отрядом пробился через снежные заносы, когда все уже полагали поиски безнадежными, ведь прошло почти две недели! Сам отец, - глава рода, - не пришел. Потому что погиб.
Потом мальчик долго болел. Окончательно он встал на ноги только к осени. Лекари уверяли, что долго он не протянет, и подступающая зима добьет его окончательно. Но они ошиблись.
Мальчик благополучно пережил эту зиму и все последующие. Стал подростком, а потом и юношей, - тонким и длинным, с навсегда побелевшими волосами. Напоминал он стебель ковыля, торчащий из-под снега. Но обманчиво-хрупкий, он оказался выносливей, чем большинство крепко сбитых сверстников. Тренировки придали его телу гибкость лозы и крепость металла. Разучившийся бояться, он часто улыбался - улыбкой беспечно-наглой, как у всех, кому посчастливилось пережить свою смерть. По бледным губам улыбка скользила легко, словно позёмка.
Юки-онна навсегда отметила его снежной своей печатью.


продолжение в нижнем посте

@темы: юмор, фанфики

---

Повесть о косах, окончание

[Они-кис-кис]

11.

Вырывая разум из уютной дремы, резко толкнулось в груди сердце, сбившись и тут же вернувшись к привычному ритму.
Чуть приподняв ресницы, Акэти оглядел комнату. Похоже, он таки заснул, и проспал довольно долго: лунные клетки на полу перелегли по-иному. Ветер на улице стих, тени на потолке неподвижны. Ранмару мирно посапывает рядом. Двери заперты, посторонних - никого. Но отчего-то Акэти не оставляло ощущение, что за ним наблюдают...
Версию о происках ёкаев прагматичный вассал Оды Нобунаги отмёл сразу же. Куда сильнее его взволновал другой расклад: что, если рехнувшийся на антиквариате Мацунага навёл на Адзути воров?! С тем, поди, и приезжал, хотел получше присмотреться! У Оды-то в кабинете до фига всяких трофеев, вдруг среди этого старья затесалась парочка-другая раритетов?
Акэти затаил дыхание, силясь угадать присутствие чужаков в обычной для деревянного строения шуршаще-поскрипывающей атмосфере. Ничего подозрительного не разобрал, упрекнул себя в паранойе и закрыл глаза, настраиваясь еще поспать. Но тут - под его рукой заворочался Ранмару:
- Дядя Акэти...
«Дядя Акэти» - зажмурился предельно плотно, надеясь сойти за спящего. Ранмару усилил атаку, осторожно потеребив его за плечо:
- Дядя Акэти!
- Й-й-е-епонские боги... Ну, чего тебе?!
- Я жутко извиняюсь, но...
- Ранмару, ты покойник!
- ...я есть хочу! - Отчаянным шепотом покаялся Ранмару своему старшему товарищу.
Акэти открыл было рот, дабы объяснить маленькому лучнику, куда ему следует с такой просьбой пойти и чем там заняться... но осёкся. Ибо желудок верного вассала Оды Нобунаги тут же свели неиллюзорные голодные спазмы... А чего вы удивляетесь? - за всей этой суматохой с Мацунагой обитатели замка Адзути так и завалились спать, толком не поужинавши. А роллы - это, при всем моем уважении, не еда!
- Ладно, пошли! - Принял Акэти волевое решение.
- Куда?! - Обомлел Ранмару.
- На кухню! Или мне тебя в «Граненую чашечку для сакэ» пригласить?!
- Д-дядя Акэти, н-но... - Мальчик с неподдельным ужасом воззрился на двери комнаты (плотно задвинутые, и теоретически скрывающие за собой как минимум Ночной парад сотни демонов).
- Давай-давай, голодающее Хоккайдо! - Подбодрил его Акэти. - Хочешь кушать - топай ножками! Я не собираюсь в три часа ночи готовить тебе бутерброды, а потом переть их сюда!
Муки голода пересилили страх перед сверхъестественным. Стиснув зубы, Ранмару вылез из-под футона, влез в сапоги и следом за Акэти шагнул в устрашающий мрак коридора...


12.

Замок Адзути жил своей жизнью, и в ночной тишине проявления этой жизни были куда заметнее, нежели в суете дня. Покряхтывали дубовые матицы перекрытий; потрескивали рассыхающиеся рамы фусум. Тихонько стрекотала, вибрируя на сквознячке, бумага, плохо натянутая в седзи. С крыши временами доносились щелчки: остывала черепица, за день накалившаяся на солнце. В подвале звонко капало с одной из стен.
Все эти (и многие другие) звуки были настолько привычны и Мицухидэ, и Ранмару, что оба - попросту не замечали их, как не замечаешь собственного дыхания. Однако сейчас нервы у обоих были натянуты. Акэти за каждым углом мерещились воры, Ранмару же, влекшийся у своего старшего приятеля в арьергарде, - воочию видел то тянущиеся по полу щупальца биса-го-цуки, то мерцание огненных глаз готоку-нэко у схода с лестницы, то темный комок сигумо прямо над притолокой.
На подступах к кухне Ранмару не выдержал:
-Д-д-дядя Акети... Что это?!?!..
-Где?
-Т-т-ТАМ!!..
Дрожащий палец Ранмару указывал в черноту кухни. Акэти прищурился: на первый взгляд среди смутных очертаний столов, котлов и кастрюль ничего подозрительного не вырисовывалось. Скорее всего, пацану померещилось...
Но тут - своим инстинктом бывалого воина Акэти ощутил: на кухне и впрямь кто-то есть... или - что-то?!
В подтверждение его ощущениям некая тень шмыгнула от печки в дальний от двери угол. Ранмару за спиной Акэти - заклацал зубами так, будто у него было не две челюсти, а целых шесть (ну или как минимум - четыре).
Акэти скользнул к дверному косяку. На кухне бесстрашному вассалу Оды Нобунаги приходилось бывать не часто, но одно он помнил четко: справа от входа у двери стоит стеллаж с кухонной утварью...
Вытянув руку и до предела вывернув запястье, Акэти до того стеллажа дотянулся, и безошибочно нащупал там - самую длинную и прочную скалку, выточенную по спецзаказу Нохимэ из цельного куска дуба. После чего - очертя голову шагнул в темноту, зловеще дышащую чужим присутствием (и ароматом супа с мидиями, который варили на обед)...
Под отчаянный визг Ранмару тень прянула из своего убежища прямо на вторженца, но тут же получила скалкой в лоб, и завопила громче маленького лучника. Синхронно с тенью заорал и сам Акэти - отдачей от удара ему едва не вывихнуло запястье: по ходу, голова у тени была железная!
Тень сиганула на один из кухонных шкафов и метнула в Акэти пригоршню свирепо искрящих сюрикенов, - но шкаф качнуло от резкого движения, и сюрикены унеслись не туда, выбив звучную дробь из развешенных по стене сковородок. Акэти в ответ метнул во врага крышку от кастрюли; удар опять-таки пришелся тени в голову, и сопроводился оглушительным лязгом.
Тень выматерилась столь смачно, что трясшемуся в коридоре Ранмару стало очевидно: даже сам владыка Ада так похабно не выражается! С облегчением уяснив, что их противник - вполне живой человек, маленький лучник азартно завизжал и метнул во врага самое грозное оружие из имевшихся в его распоряжении. А именно - собственный сапог...
Это оказалось последней каплей. Контуженная обувью в висок, тень взвыла и рухнула со шкафа на пол. Ранмару радостно завопил «ЕССС!». Акэти удовлетворенно хмыкнул, и бережно положил скалку на место.
-Что вы тут вытворяете?! - Золотое сияние фонаря внезапно озарило кухню. Фонарь держала Оити, а рядом с ней стояла Нохимэ с пистолетами в руках и яростным недоумением на лице.
- Экзорцизмом развлекаемся. - Невозмутимо ответил ей Акэти под довольное хихиканье Ранмару.

13.

«Объект экзорцизма» упутали веревками так, что бедняга уподобился гусенице, замотавшейся в кокон. Нохимэ грозно восседала на табуретке, одним пистолетом целя пленнику в лоб, а другим - в то место, которым мужики обычно думают. Акэти и Ранмару уютно устроились на горке половиков, собранных со всей кухни; лица обоих горели зловещим любопытством - ни дать ни взять, фанаты Толкиена на премьере первой части «Властелина колец»! Оити с фонарем в руках работала светильником.
- Тэкс. - Начала допрос Нохимэ. - Ну, и чем вызван столь поздний ваш визит, Фума-сан?
Фума Котаро (Господи, а вы кого ожидали увидеть? - не Касугу же!)... Фума Котаро потерся ухом о плечо, пытаясь поправить шлем, перекосившийся у него на голове после всех предметов, которые в нее прилетели. Успеха не добился, скривил презрительно губы и ответствовал:
- У истинных синоби - рабочий день ненормированный!
Нохимэ мило улыбнулась и взвела курок на том стволе, который смотрел в лоб Фумы.
- Нохимэ-сама, этот калибр может и не пробить его шлем! - Опасливо заметила из-за ее плеча Оити.
- Ничего, щас я ему в глаз зафигачу! - Усмехнулась Нохимэ. - В правый! И станет Фума-сан у нас - сексуальный, как Датэ Масамунэ!
- Не нада-а-А! - Запротестовал Фума. - Я и так... с обоими глазами очень даже ничего!
- Да ну? - Кровожадно прищурилась Нохимэ.
- Правда-правда! Меня всё устраивает!
- А нас - НЕ устраивает! - Рявкнула суровая супруга Оды Нобунаги. - Какого хрена ты шляешься по нашему дому?!
- Постойте, Китё-сан, я угадаю. - Лениво протянул Акэти. - Такэда Сингэн заказал ему спереть рогатый шлем Оды-ко, потому что свои рога надоели!
Фума сердито ответил:
- Ну - да! Спереть! Только - не Такэда! И не шлем Оды, а твои косы!
- Вот же ж хамство! - Обомлел Акэти от услышанного. Нохимэ задумчиво нахмурила тонкие бровки:
- Но если ты пришел за оружием Акэти, то... за каким ёкаем ты полез на кухню?!
Фума обиженно скривил губы:
- А что?! По-вашему, ниндзя - не человек, и кушать не хочет?!
- Дорогие соратники, я фигею! - Акэти от возмущения аж вскочил на ноги. - Не, вы слышали?! Он нас не только обокрасть хотел, но - еще и обожрать! Китё-сан, пожалуйста, стрельните из того ствола, который вы ему на яйца наставили, а то мне мужская солидарность не позволяет туда врезать!
- Мицухидэ, остынь. - Отмахнулась Нохимэ (одним из пистолетов, так что Акэти волей-неволей пришлось притухнуть). - Меня волнует вот что... Кто заказчик?!
Фума надменно выпятил нижнюю челюсть:
- А вот этого я вам - никогда не скажу!


14.

- УРОДЫ, УШЛЁПКИ, УПЫРИ!!!
- Фума-сан, ну зачем вы так? Здесь же ребенок...
- Да ладно, Оити! Не слышала ты, куда этот ребенок третьего дня меня посылал, и главное - каким маршрутом!
- КАНАЛЬИ, РАКАЛЬИ, ЛЯРВЫ!!!
- Китё-сан, может, прервемся? Он такие интересные слова знает... Я за бумагой сбегаю, записать хочу!
-Обойдешься! Ты бы себя послушал, когда вы с Ранмару лаетесь! Чтобы твои этажи пересчитать, Мицухидэ, - у всей дворни пальцев не хватает!
- КРЕТИНЫ, ИМБЕЦИЛЫ, ДЕГЕНЕРАТЫ!!!
- Китё-сан, может, хватит?! По ходу, он уже еле держится...
- Мицухдэ! Он - твои косы хотел скоммуниздить, ты забыл уже?!
-Помню-помню-помню! Ну-ка, дайте мне тоже...
- ИЗУВЕРЫ, ИНКВИЗИТОРЫ, АНТИХРИСТЫ!!!
-О-о! - Довольно выдохнула Нохимэ и отложила нож. - Ну, раз дело дошло до оскорблений на почве религии - объект и впрямь созрел! Итак... Фума-сан, я жду ответа на поставленный мною вопрос! Кто заказал вам эту возмутительную покражу?!
Фума стиснул зубы и зажмурил глаза... Он мог отворачиваться, зажмуриваться, орать, ругаться, петь песни... делать всё, что угодно, чтобы хоть как-то отвлечься. Но - пикантный аромат нежной свежайшей ветчины, на разрезе искрящейся соком, упрямо лез в ноздри! Оставалось последнее средство: расплакаться, дабы заложило нос; но реветь на глазах у врагов Фума не мог на генетическом уровне...
Ветчину Нохимэ заполучила на днях через неиссякаемый канал гайдзинских товаров по имени «Такэнака Хамбэй». И вообще-то ветчина, - продукт, в средневековой Японии не просто деликатесный, но раритетный, - предназначалась для Оды. Однако по здравом размышлении Нохимэ рассудила, что безопасность замка Адзути - важнее, чем аппетит его хозяина... А если они так и не выяснят, кто подослал к ним Фуму?! А этот «кто-то», обрадовавшись успеху, потом замыслит еще кражу... и еще... а потом и вовсе - диверсию какую-нибудь?!
Короче, ветчину принесли в жертву. А идею так поступить - Нохимэ подбросил сам Фума, когда ляпнул, что сунулся на кухню с голодухи.
Разложенные веером на самом большом блюде, тоненькие ломтики ветчины своей розовостью были подобны лепесткам сакуры (только размером побольше, и пахнут поаапетитней). Процесс нарезки доверили Акэти, - и тот расстарался вовсю, превратив обычное кулинарное действие в настоящее эротик-шоу, включавшее в себя и нарочито медленные движения ножа в искристой плоти окорока, и ехидные взгляды в сторону пленника, и показушное поедание отрезанного ломтика прямо с лезвия.
Фума скрипел зубами и дышал через раз. Его мучители - безмятежно уплетали ветчину, не забывая помахать под носом у синоби каждым новым кусочком...
- Свеженькая, Фума-сан! Еще вчера бегала и хрюкала! - Весело прокомментировал Ранмару очередную порцию деликатеса вопреки технологии его изготовления (впрочем, японцу сие было простительно). Фума злобно воззрился на обидчика из-под шлема, и резко дернулся вперед, почти ухватив зубами полоскавшийся перед ним ветчинный ломтик. Ранмару с дурашливым воплем шарахнулся назад, ломтик спас, но едва не сшиб Акэти.
Отдадим Фуме должное: он продержался довольно долго. От окорока уже осталась едва ли четверть; народу приелся ее резкий вкус, и они принялись обсуждать, не навертеть ли из остатков роллы с грушей и соевым соусом.
Тут Фума понял, что еще чуть-чуть, и - ему-то гайдзинского лакомства просто не достанется! А что до тайны его заказа... Ну, дотерпит он, пока эти четверо смолотят окорок до конца... Дак - погреба у замка Адзути обширные, а Нохимэ - женщина хозяйственная! Кончится ветчина - она еще чего-нибудь притащит... Какого-нибудь угря копченого! А когда наестся, то затеет тут, перед ним, что-нибудь аппетитное готовить, - ночь-то на исходе, скоро завтракать пора. А голод, между прочим, не тётка, даже применительно к синоби!
Фума покаянно вздохнул, возвел очи гОре, будто говоря: пресветлая Аматэрасу, ты же видишь, я не виноват, меня заставили... и промолвил:
- Ладно... Я вам все расскажу... а вы оставите мне хоть чуточку??


15.

Князь Мацунага Хисахидэ, известный на всю Японию своими антикварными наклонностями, подловил Фуму как раз вовремя! Ибо Фума пребывал в депрессии, в безденежье и с похмела; а в таких обстоятельствах даже синоби способен наложить на себя руки, дабы остановить вращение колеса сансары, задолбавшее своей монотонностью!
Итак, Мацунага совершенно «случайно» встретил Фуму в одной из забегаловок (куда без нужды сроду бы не зашел, и не из соображений снобизма, а просто из чистоплотности!). Князь тактично не стал напоминать Фуме про свой недавний заказ, оным же Фумой отвергнутый. (Не стал по той простой причине, что в момент формулировки заказа - сам был бухой в дрезину)...
Вместо того чтобы ворошить былые обиды, Мацунага предложил Фуме новый заказ. Вполне пристойный, и в принципе, несложный в исполнении. Он даже согласился в кои-то веки принять личное участие в операции, - лишь бы дело выгорело! Детали утрясли быстро; аванс перекочевал в карман Фумы...
Вручивши Фуме аванс, Мацунага совершил роковую ошибку!
Став платежеспособным, Фума на радостях помчался... ну да, вы угадали! Бороться с похмельем и депрессией многажды испытанным способом! Безмолвный ниндзя основательно завис в «Граненой чашечке для сакэ», и из-за этого тщательно разработанный план пошел вразнос.
План, кстати говоря, был прост, как все великое. Мацунага следит за Адзути, выжидая, когда Ода заночует не дома. Далее - они с Фумой уже потемну заваливают в замок; Мацунага - явно, и типа «с дружеским визитом»; Фума - тайно, и в обход стражи. Пока Мацунага отвлекает домочадцев Оды, Фума находит знаменитые косы Акэти Мицухидэ и тырит оные, - по возможности беззвучно. Если же Фуму и словят на месте преступления, то - ничего страшного: Оды дома нет, Ранмару двум взрослым мужикам не противник, а от одного Акэти, - к тому же лишенного кос, - они уж как-нибудь вдвоем отмашутся!
(Почему Мацунага не учёл Нохимэ с ее пистолетами, - честное слово, не знаю... Уж не рассчитывал ли он отвлечь ее каким-нибудь эротичным способом?)
Итак, план был прост, но, как я уже сказала, - он таки накрылся медной дзингасой.
Началось с того, что Фума, засидевшись в «Граненой чашечке для сакэ», попросту опоздал прибыть в Овари! Мацунага, нагнавши страху на Нохимэ и компанию, уже выехал за ворота, - а Фума еще только пошатывался на верхушке одной из сосен у подножья утеса, на котором возвышался замок Оды, и размышлял, как он будет карабкаться на такую высотень...
Ниндзевское мастерство, однако, не пропьешь! Фума успешно забрался наверх и перевалил через забор. Осталась мелочь: осмотреть замок, выяснить, кто спит, а кто бодрствует (дабы не пересечься с последними), найти тренировочный зал, - или где там Акэти держит свои косы, не спит же он с ними в обнимку!... - в общем, найти эти две здоровенные железные орясины (каждая весом не меньше пуда), выволочить их во двор, переправить через забор, спустить с утеса вниз... и чтобы всё тихо, тихо, ТИХО-О!
Итак, Фума перемахнул на одну из замковых террас и фирменным синобским шагом двинулся в обход. Особо обходить было нечего: свет горел лишь в одном из окон. Осторожно заглянув туда, Фума узрел Оити и Нохимэ: девушки устроились на ночлег в одной комнате по той же причине, по какой Ранмару запросился к «дяде Акэти». Обе уже упаковались в футоны, Оити вроде бы спала; Нохимэ листала какую-то дамскую книжку, пытаясь развеять мрачное впечатление от Мацунагиной страшилки...
...Неслышный и невидимый, как подобает ниндзе, Фума заскользил дальше. Однако нервы Нохимэ были еще напряжены, и краем глаза она заметила легкую тень, прошмыгнувшую за окном. Заметила; панику, понятное дело, не подняла (чай, она не ребенок); но оба свои пистолета достала из-под подушки и положила себе под руку...
Тем временем Фума продолжал обследовать территорию. Следующие несколько комнат пустовали; затем, заглянув в щель между седзи, синоби различил в сумраке светлый веер волос, разметавшийся по татами. Приглядевшись, Фума обнаружил и Ранмару: тот мирно посапывал у Акэти под боком. Умиленный увиденным, Фума некстати подумал, что Акэти наверняка станет хорошим отцом, когда перебесится и женится...
...Именно в этот момент дремавший Акэти ощутил на себе чужой взгляд и пробудился окончательно.
Тем временем Фума двигался дальше. Местонахождение всех, кто мог ему помешать, установлено; осталось лишь найти косы и выбраться за пределы замка.
Зал для тренировок он нашел быстро, но кос там не оказалось (всё верно, они пребывали на крыше амбара). Фума сдвинул шлем на лоб и почесал в затылке. Поставленная перед ним задача усложнилась. Некстати захотелось есть... и даже не столько есть - сколько ЖРАТЬ! Безликий ниндзя справедливо рассудил, что от кусочка рыбки, пропавшего с кухни, Ода не обеднеет...
Что было дальше - вы уже знаете!

16.

Сквозь бумагу седзи, запятнанную брызгами соусов и масла, сочилась предрассветная синь. Нохимэ зевнула, изящно прикрыв ротик розовой ладонью:
- Ну-и-и-ы-ы-ы-ы что мы будем с ним делать?..
- Пущай зарежется солёным огурцом! - Пошутил Акэти; сказать по правде, спать ему хотелось куда сильнее, чем казнить и без того морально убитого Фуму.
- Мицухидэ, я серьезно...
- Ну... Давайте оставим его тут! Вот как есть, всего в веревках! Сумеет улизнуть до возвращения Оды, - значит, его счастье. А не сумеет - его проблемы...
С этими словами Акэти потянулся, поднялся на ноги, сгреб в охапку задремавшего Ранмару и потопал из кухни прочь. Оити тихонько потянулась за ним. Нохимэ опять зевнула (на сей раз прикрыв рот пистолетом):
- Эй ты, синоби с голодного края! Всё слышал?
- Ага! - Фума уже бодро елозил по полу, силясь освободиться от пут.
- И всё понял?
- А то!
- Ну тогда - спокойной ночи! - Встала Нохимэ с табурета.
- Э-эй, а ветчина?
- О чем речь? Я же не уношу ее с собой! Распутаешься - съешь... если успеешь до возвращения Нобунаги!

17.

Затрудняюсь вам сообщить, где и с кем провел Ода Нобунага минувшую ночь, и какие он при этом испытал эмоции. Зато утром Ода пережил немало волнительных минут под воротами собственного замка, - когда пытался достучаться до тех, кто внутри! Потому как привратник и стража накануне упились до поросячьего визга (за компанию с прочей дворней, лишившейся хозяйского догляда); а более благородные обитатели замка - после «хяку-синоби» дрыхли без задних ног...
Ода уже начал всерьез тревожиться, когда заслонка воротного окна отползла в сторону, явив демону-князю невыспавшееся личико его сестры:
- Почтенный брат, вы вернулись? Наконец-то...
- Вы там как, живые? - Нервно спросил ее Ода.
- Да, но только... ох, у нас тут вчера такое было!
- Открывай уже что ли!
Но в одиночку управиться с тяжелым засовом Оити не смогла, а будить Акэти не рискнула. Пока же она нашла, растолкала и довела до ворот привратника, минуло не меньше получаса.
Нобунага ступил в собственный двор - будто на вражескую территорию, подозрительно озираясь и хищно топорща усы:
- Ну, сестра, докладывай... Что вы тут опять без меня учудили?..

18.

Натурально, выслушав Оити, Ода отнюдь не кинулся на кухню, дабы достойно покарать синобского ворюгу. О классе Фумы Ода понятие имел, и прекрасно понимал: в лучшем случае он обнаружит на кухне кучу перепутанных веревок (в худшем же выяснится, что Фума прихватил их с собой... чисто из вредности!)
Поэтому Ода выслушал сестру и отправил ее досыпать. Прошел к себе, умылся, сменил доспехи на уютное домашнее хаори. Поставил на огонь чайник. Подсел к столу с листом бумаги и кистью в руках... Каллиграфия - лучший способ упорядочить мысли!
К тому времени, когда вода закипела, на столе возлежал листок с безукоризненно выписанным иероглифом «о-гама», под столом валялось с полдюжины запоротых черновиков, а сам Ода - довольно улыбался своему отражению в металлическом боку чайника:
- Значит, в сфере антиквариата вам стало тесно, Мацунага-доно? Ну ничего, я тебе так расширю кругозор - мало не покажется!

19.

Знаменитый на всю Японию Киотский блошиный рынок традиционно кишмя-кишел народом.
Князь Мацунага Хисахидэ, стройный и гордый, проникал сквозь толпу легко - так белопарусный гайдзинский корабль рассекает килем пену на волнах. При этом князь (в отличие от корабля) перемещался по траектории прихотливой и совершенно непредсказуемой: расписные ворота престижного дома, торгующего древностями, мог обойти стороной, чтобы затем свернуть к притулившемуся под стенкой оборванцу, разложившему по земле в качестве товара горстку битых черепков и ржавых железок... Антиквариат - дело тонкое: никогда не угадаешь, из какой навозной ямы тебе предстоит извлечь очередное сокровище!
Вдруг по базарной толпе будто ветер пронесся: люди оборачивались, обменивались восклицаниями, расступались в стороны. В считанные секунды главная «улица» барахолки расчистилась почти на всю ширину. Народ прижался к стенам лавок, оживленно наблюдая феерическое зрелище:
По «блошиному рынку» ехал Ода Нобунага! Адским багрянцем горели складки его плаща, а точёные черты лица имели многообещающее выражение (многообещающее в том смысле, что - жертв будет много, и возможно даже - человеческих).
По левую руку от Оды гордо выступала темно-серая лошадь с пепельной гривой, несшая на себе Акэти Мицухидэ, верного вассала демона-князя. Белоснежная грива Акэти искрилась на солнце, очаровывая сердцА практически всех встречных девушек (а также многих юношей, но речь сейчас не об этом)... зато ухмылка у «верного вассала» - сегодня была особенно злокозненная.
В арьергарде маленького, но грозного отряда двигался паланкин. Судя по тому, что паланкин был расписан бабочками, - принадлежал он супруге Оды; а с учетом того, что паланкин тащили не два, а четыре носильщика - внутри расположилась не только Нохимэ, но и Оити.
Теоретически где-то еще предполагался Ранмару Мори, несовершеннолетняя зараза, оборудованная луком выдающейся скорострельности. Однако фактически Ранмару блистал своим отсутствием. Впрочем, базарный люд на него не серчал: у народа и без того впечатлений было выше крыши! Чай, не каждый день владетельный дайме наведывается на базар, да еще при полном параде!
Небольшая, но запоминающаяся процессия мирно двигалась вдоль по улице до тех пор, пока Ода не узрел стоящего на обочине Мацунагу (сиявшего среди базарных оборванцев, аки бриллиант на помойке). Тут князь-демон затормозил, и, не сходя с седла, отвесил князю-антиквару категорически уважительный поклон:
- Несказанно рад встрече с вами, Мацунага-доно!
- Аналогично, Ода-доно... - Ответил Мацунага, лихорадочно соображая, за что ему такой почет, и куда запропастился этот клятый Фума Котаро, исполнявший роль телохранителя во время похождений Мацунаги по старьевщикам. Ода тем временем принялся молоть такое, что впору было заподозрить его в помешательстве (причем - не временном):
- Мацунага-доно, у меня нет слов («цензурных!» - в четверть голоса вставил Акэти, но окружающие тактично не услышали его), дабы выразить восхищение той самоотверженностью, с какой вы посвятили себя сохранению культурного наследия Ямато! Поистине, ваша целеустремленность не знает преград. Употреби вы хоть половину ваших усилий в военных, а не в мирных целях, - и вы стали бы сёгуном скорее, чем это удастся нам с Тоетоми, вместе взятым! Но вы благородно избрали путь, требующий не завоевания нового, а сохранения старого. И в знак моего безграничного уважения я хочу поднести вам небольшой дар...
При слове «дар» Мацунага навострил ушки (а у Акэти - углы разъехавшегося в усмешке рта чуть не встретились на затылке).
- ... небольшой дар. К сожалению, воин может подарить только оружие, к тому же - новодельное, но рано или поздно любая вещь состарится, и станет либо драгоценностью, либо прахом!
Если вдуматься, то - по сути дела, Ода в своей речи не столько польстил Мацунаге, сколько обидел оного: сперва указал князю, что тот растрачивает силы и средства не на благородное искусство войны, а, пардон, на страдание несамурайской фигней; а потом - и вовсе намекнул, что через энное количество веков любая плошка или тряпка станет раритетом, так что - бессмысленная вещь этот ваш антиквариат!
Мацунаге однако, на истинный смысл слов Оды было абсолютно поровну. Поровну - ибо Акэти Мицухидэ спешился и сейчас вышагивал по направлению к Мацунаге... с косами!!! С теми самыми косами, которые, вопреки своей современности, покорили Мацунагину музейную душу! И нес Акэти их в охапке, будто букет длинноствольных цветов... Положительно, именно косы являлись тем даром, о котором столь цветисто выразился Ода!
Солнечные зайчики дурашливо скакали по широким, но изящным изгибам лезвий. И сверкание этих зайчиков (вкупе с улыбочкой Акэти, вдруг ставшей ангельской) - ослепило Мацунагу окончательно...
Лишившись от радости дара речи, он шагнул вперед. Акэти опустился на одно колено и протянул ему косы, низко склонив белокурую свою голову. С трепетом Мацунага принял ненаглядное оружие в свои объятия, и...
...и лишился дара речи вторично! На сей раз - уже от тяжести.
Косы легли ему в руки весом изрядным, но поначалу вроде бы терпимым. Хотя, конечно, тяжеловаты... немножко... ну, да ладно, зато на халяву! Вот сейчас он перехватит эти железяки поудобнее, свалит на Фуму...
Но напрасно Мацунага шарил взором по толпе! Фума - пропал, причем именно в тот момент, когда был нужен позарез.
Мацунага шумно выдохнул (оказалось, под тяжестью кос он забыл дышать). Кисти уже ломило, мышцы рук стремительно каменели от усталости.
Не поймите меня неправильно: Мацунага Хисахидэ был мужик спортивный, и тренировкам уделял внимания не меньше, чем поиску древностей... Но он привык сражаться катаной, а это оружие легкое, не требующее умения выжимать двухпудовую гирю одной рукой!
Перехватив «подарочек» поудобнее, Мацунага закинул (а точнее - навалил) обе косы на плечо (плечо тут же зашлось в истерике). Подумал краем мозга, что надо бы поклониться Оде, - как-никак, этикет. Понял, что этикет в данном конкретном случае - идет лесом: если он с этими оглоблями хоть чуть-чуть пригнется - то тут же рухнет носом в землю.
Повернувшись (и чудом не потеряв равновесие), Мацунага потопал прочь, высматривая носильщика... Напрасный труд! Ранмару потому и не участвовал в торжественном выезде Оды на барахолку, что - всё это время суетился в толпе, и, действуя где деньгами, а где угрозами, таки услал всех носильщиков куда подальше! Мацунаге предстояло переть косы на своем горбу как минимум до коновязи, где он оставил лошадь... кстати, где же она?? Коновязь, в смысле... Где они остановились, князь толком не запомнил, положившись на Фуму; а пот, заливающий глаза, сильно мешал ориентироваться на местности...
(Общий план мести принадлежал, конечно, Оде; но Нохимэ и компания также поучаствовали в обсуждении (когда Нобунаге удалось их разбудить). И вот Нохимэ, кстати, предлагала - еще и коня у этого барахольщика свести, чтобы тащился под грудой железа пешкодралом до самого дома! Но Ода, внезапно проникшийся человеколюбием (совершенно некстати, по мнению Акэти!), - сию кровожадную идею отклонил. Так что Мацунаге еще повезло!)
Итак, заполучивший желанные косы Мацунага Хисахидэ брел через базар, и скрюченная его фигура - являла собой наглядную иллюстрацию к старой сентенции: «поосторожнее с мечтами, а то вдруг они сбудутся?».
Ода и вернувшийся в седло Акэти - умиленно взирали ему вслед.
- Пожалуй, до ворот дотащит! - Задумчиво изрек Ода.
- Не-е, от силы - до ларька с дайконом в тесте! - Замотал головой Акэти.
- До ворот. - Убежденно повторил Ода, наблюдая, как Мацунага с подсердечным стоном перекидывает косы с отвалившегося правого плеча на почти отвалившееся левое. - Он же у нас - гордый, чертяка... Сколько, ты сказал, они весят?
Акэти прищурился:
- Ну... когда я их только из кузни принес, - где-то килограмм по 20. Но я потом еще им в рукояти свинец заливал, мне баланс не нравился...
- Будем считать, что каждая примерно по полтора пуда. А вместе, стало быть, - три...
- Почти половина центнера, Ода-ко! - Щегольнул Акэти гайдзинскими познаниями. В их математический диспут ворвался запыхавшийся Ранмару:
- Всё, дядя Нобунага! Все носильщики будут до завтра зависать в «Семи кавайных ёка»... ДЯДЯ АКЭТИ!!!! ВЫ ЧТО, ВЗАПРАВДУ ОТДАЛИ ЕМУ СВОИ КОСЫ?????
- Да не горюй, это я ему тренировочные всучил! Которые нарочно утяжеленные... Мы их сегодня поутру из сарая достали, наточили, - и пожалуйста! Эх, не устаю я изумляться людской жадности...
- Ладно! - Прервал его Ода. - Полюбовались, и будет! Невежливо пялиться на то, как человек сам себя мучает.
Демон-князь развернул коня, ложась на обратный курс. Ранмару сыпал вопросами:
- Дядя Акэти! А половина этого.. цет... цен-т-не-ра - это сколько? Это примерно, как я? Или меньше?
- Или больше! - Хохотнул Акэти, привычно втаскивая парнишку на луку седла и направляясь за Одой. - Нету в тебе трети центнера, успокойся... Я надеюсь, ты теперь понял, как надо жить настоящему самураю?
- Э-э... не зариться на чужое оружие?
- Мышцы качать надо, мелкий! И по утрам - кашу есть, а не сахаром закидываться! А то так и вырастешь хлюпиком!
Мышцы это святое, но по поводу сахара - Ранмару таки было что возразить... Ода Нобунага, прислушиваясь к разгоравшемуся за его спиной спору, тихонько улыбнулся в свои суровые усы.

20.

В конце уважающей себя повести принято разъяснять все непонятки, возникавшие по ходу дела. Я думаю, вас таки интересует вопрос, куда подевался Фума Котаро? В самом деле, как получилось, что синоби безмолвно-безликий - оказался еще и бессовестным, и покинул своего работодателя посередь «блошиного рынка» (вовсе не безопасного, как мы сегодня убедились)? А вот, сейчас расскажу...
Итак. Фумы не было на барахолке по одной простой причине. Он в это время находился в совсем другом месте. Потому как в этом месте его поджидал другой заказчик. Он тоже потребовал у Фумы некую вещь из замка Адзути. Но сей заказчик повел себя мудрее, чем Мацунага: во-первых, он затребовал совсем небольшой предмет, а во-вторых - не платил авансом...
Встреча происходила в темном переулке возле храма, - настолько темном, что даже в солнечный полдень переулок был наполнен сумраком. Из сумрака навстречу Фуме выступила фигура в плаще и корзиноподобной шляпе-амигасе. Приятно побрякивающий финансами сверточек увесисто лег в ладонь синоби.
В ответ Фума извлек из-за пазухи и протянул заказчику маленькую тетрадку. На обложке ее изящным росчерком кисти был изображен цветок китайского колокольчика...
Тетрадка канула в туманные складки одежд заказчика. Легонько качнув амигасой, фигура отступила обратно и будто впиталась в сумрак.
Упрятав полученные денежки в карман, Фума вышел на солнце и бодро зашагал к ближайшему кабаку. Безмолвный ниндзя был человек деликатный, и никогда не интересовался именем, фамилией и паспортными данными своих нанимателей. Ибо меньше знаешь - крепче спишь, особенно в Эпоху смут!

21.

Но, чтобы окончательно подвести итог нашей повести, я должна хотя бы в двух словах поведать о том, кому в результате этой опупеи не повезло больше всех... а именно - о Тоетоми Хидеёси!
Дело в том, что Тоетоми, понаблюдав за тем, как буксует Ода в плане завоевания Японии, сделал соответствующие выводы, и потихоньку начал сколачивать военный союз в поддержку себя, любимого. Правда, покамест в этом союзе состояли только он с Такэнакой... но у Тоетоми были изрядные виды на клан Маэда (точнее, на Маэда Мацу, а покорить ее упрямое, но любящее животных сердце была призвана пара чистопородных британских кошек, уже выписанных Ханбэем из Лондона).
А еще Тоетоми махнул рукой на старые обиды и вознамерился привлечь на свою сторону и князя Мацунагу! Собственно, у них уже и разговор на эту тему состоялся; и Мацунага с обычной своей уклончивостью не сказал ни да, ни нет, и...
И, в общем, аккурат назавтра после описанных мною событий Тоетоми решил заехать к князю-антиквару и прояснить наболевший вопрос: кто тут с нами, а кто - против нас?!
...Стучать пришлось долго. Наконец над воротами возникла богомерзкая маска одного из Мацунагиных спецназовцев.
- Вы там перепились или передохли?! - Гневно вопросил его Тоетоми.
- Никого пущать не велено! - Пролаяла маска. - Хозяин болен!
- Ах, бо-о-олен?! - Ощерился Тоетоми, болезненно относившийся к проявлениям неуважения от вассалов, даже гипотетических. И - вошел во двор вместе с той половиной ворот, напротив которой стоял. Придавленные воротами спецназовцы смиренно попискивали; но с крыши какой-то самоубийца швырнул в Тоетоми бомбочку со слезоточивым газом. Хидеёси-сама поймал бомбочку и закатил под ворота; в ответ же метнул свое гэта. С крыши донесся вопль (а из сада - звук упавшего тела)...
- Хидеёси-доно, уймись, прошу тебя. - Слабый голос Мацунаги вовремя удержал Тоетоми от окончательного разгрома. Князь стоял на пороге, совершенно не похожий на себя... то есть лицом-то похожий, но вот что касается осанки! Всегда подтянутая и молодцеватая, фигура его сейчас напоминала своей конфигурацией гайдзинскую букву «зю»! Князь источал резкие запахи скипидара и чудодейственного бальзама «Золотая Звезда», а поясницу его обвивала теплая шаль.
- Хисахидэ-доно?! Что это с тобой?? - Вытаращил глаза Тоетоми.
- Да вот... Что-то в спину вступило... - Скривился Мацунага в ответ.
- Это ты, видать, простыл, или тяжелое что-нибудь поднял... Ну, извини за беспокойство, давай лечись...
- Ничего страшного. Ворота на место поставь.
И согнутый в дугу Мацунага заковылял в дом. Тоетоми сконфуженно приступил к починке ворот.
Очередное объединение Японии откладывалось на неопределенный срок.



Они-кис-кис, декабрь 2011 - январь 2012

@темы: юмор, фанфики

---

Мини Басара! А есть ли по ним фигурки?

[Futon-san]

Лазил по zerochan
наткнулся на

и задался вопросом а этих товарищей (и других в этом стиле) где нибудь купить возможно???

что скажете?

@темы: информация, вопросы

---

Вопрос.

[Futon-san]

Что то решил сменить себе звуковой сигнал на СМС.

и за хотелось поставить что нибудь по басаре. (а именно фразы героев)
"типо:
- Ояката сама! Юкимура
- All right guys. Let's party
и другие.

Они есть в виде отдельных звуковых файлах где нибудь??
Или подскажите из каких треков их можно повырезать.

Заранее спс.

@темы: вопросы, музыка, персонажи

---

[Rudaxena]

Рисовала в подарок замечательному человеку :ЗЗ

@темы: фанарт

---

Мини Эпоха Смут 2 (рус)

[Вадим_Гилвер]

Мини Эпоха Смут 2 (Mini Sengoku Basara 2)

Катакура при луне!



Скачать русские субтитры (серии 1-7): www.mediafire.com/?14dx0hbc6ee81ah

Скачать серии:
01 www.mediafire.com/?dz8dhdq2lw57gza
02 www.mediafire.com/?0u758ezrsdqdxnd
03 www.mediafire.com/?i108n3cj7z5o388
04 www.mediafire.com/?r8c958it204bn81
05 www.mediafire.com/?33tdqs84638injd
06 www.mediafire.com/?531wb3686967vba
07 www.mediafire.com/?zf4zfywqqtanfy8

Перевод: Вадим Гилвер
Помощь в процессе: BJ, Dark Avit

Приятного Просмотра!


x-post

---

[VanilLemon Sky]

Если вы хотите еще полюбоваться на этого мужчину, вот ссыль на профиль авторанадеюсь не повтор

upd:

ну вот. вполне себе так насилие

@темы: фанарт

---

фанф "Двое против мира" Часть первая.

[May-sama]

Название: Two Against the World (Двое против мира)
Автор: seppuku_shiro
Перевод:  May-sama
Бета:  Nolfavrel~,  Maris-san
Фэндом: Sengoku Basara
Пэйринг: Kojuurou/Masamune
Рейтинг: PG-13
Жанр: яой, ангст, романтика, историческое
Размер: макси
От переводчика: замечательный фик, который заслуживает перевода. с учетом известных фактов из жизней Кодзюро и Дате, вполне в характере персонажей. У автора очень своеобразный стиль, который я, по мере возможностей, стараюсь передать и в своем переводе... Надеюсь, предложения не слишком грузят ><
В первой части мы прослеживаем жизненный путь Дате: превращение забитого болезненного мальчика в опасного хищника - дракона.

Неважно, что они говорят, я все еще король.

Глава первая. Эти порванные легкие не издадут и звука.
Глава вторая. Не бойся открыть свои глаза, я здесь один.
Глава третья. Попаду ли я вновь под это проклятье.
Глава четвертая. Мне нужно нечто большее, чтобы продолжать дышать.
Глава пятая. Я еще не знал вкуса крови до этого.
Глава шестая. Если ты упадешь, то расскажешь кому-нибудь об этом?
Глава седьмая. Рассеки меня и загляни внутрь.
Глава восьмая. Но мои руки продолжали дрожать.
Глава девятая. Ты говоришь, что даже вечность не сможет коснуться тебя.

запись создана: 24.04.2011 в 21:53

@темы: яой, фанфики

---

Эпоха Смут 2 OVA 2 (рус)

[Вадим_Гилвер]

Эпоха Смут 2 OVA 2 (13 серия второго сезона)



Скачать серию (344.46 MB): www.megaupload.com/?d=CW9EMPLO

Скачать русские субтитры: www.mediafire.com/?roa1pjbq9fq3p6h

Перевод: Вадим Гилвер
Проверка на "точность": BJ, Lezolirendaeriserail
Проверка на орфографию: Dark_Avit

PS это мой первый опыт как в создании субтитров, так и в переводе "на слух", посему не обессудьте
PPS большое спасибо Lezolirendaeriserail за объективный взгляд со стороны, а BJ за помощь в устранении ошибок, ну и, конечно же, Dark_Avit - за своевременную и оперативную помощь в проверке сабов на работоспособность

Приятного просмотра!


x-post